Страшнее всего та ложь, которая глагол
Название «Провокация» отражает не только содержание фика, но и причины, по которым я его написала. Да, именно: меня спро-во-ци-ро-ва-ли! Так что за результаты я не отвечаю.
Автор: Serenada aka Sapfir
Название: Провокация
Пейринг: по заявке и особому желанию Cry_to_Heaven – Ран/Шульдих
)
Рейтинг: R, по всей видимости
Жанр: romance, angst, PWP… выбирайте, что хотите.)))
Примечание: сайд-стори к «Сделке без последствий»
читать дальше***
Ран перебрался в комнату Шульдиха всего три дня назад, но у телепата уже было такое ощущение, что они живут вместе очень давно. И теперь, вернувшись домой ближе к вечеру и застав Рана читающим в удобном широком кресле, Шульдих поневоле остановился на пороге, переживая ощущение удивительной правильности ситуации, от которого внутри стало тепло.
Ран рассеянно посмотрел на него, коротко поздоровался и снова уткнулся в книгу. Шульдих только усмехнулся: он уже привык, что погруженного в чтение Фудзимию окружающий мир волнует мало, даже если рядом находится такой привлекательный во всех смыслах слова парень. Рыжий прошел в комнату, на ходу стаскивая с себя легкий белый пиджак и по привычке набрасывая его на спинку стула с мыслью «потом повешу в шкаф». Было душно, как перед грозой, и Шульдих открыл окно нараспашку, с удовольствием жмурясь на сочный оранжевый свет: если утром солнце не могло заглянуть к нему в спальню, то на закате оно отрывалось вовсю. Оглянувшись на Рана, немец сладко потянулся, как огромный рыжий кот, и собрался сделать то, о чем думал последние пару часов: поприставать к своему шипастому цветку.
Бесшумно обогнув кресло, Шульдих наклонился к Рану, обнимая его и целуя в щеку.
- Надеюсь, ты не скучал, котенок?
- Нет, - выдал, кажется, на автомате Фудзимия и перевернул страницу.
- Как ты? – после секундного колебания спросил немец, скользя ладонью по его шее – к вырезу футболки.
Ран слабо дернул плечом и проговорил с горчащей насмешкой:
- А то ты не знаешь.
Он был прав: Шульдих еще с порога дома тревожно отыскал его сознание и успокоился только тогда, когда убедился, что Ран спокоен и расслаблен. Почувствовать этого Фудзимия не мог, но он все равно понимал, насколько телепат переживает за него.
- Вредный котенок, - буркнул рыжий, прижимаясь улыбающимися губами к его шее.
- Шульдих, - недовольно проговорил Ран, и немец очень ясно себе представил, как он нахмурился и плотно сжал губы - уже так знакомо и привычно.
- Ран, ну нельзя же быть таким ску-у-учным, - дурашливо заныл телепат. – Ну хоть бы раз, один-единственный разик сам инициативу проявил, а? Почему это я всегда должен выступать соблазнителем, а ты – ломающейся принцессой?
Фудзимия, вроде, и так сидел прямо, но после его слов умудрился выпрямиться еще сильнее. Видя, что попал точно в цель, немец отчаянно добавил:
- Или тебе просто слабо, морозилочка моя ненаглядная?
Ран резко захлопнул книгу и отшвырнул ее на стоящий неподалеку столик, а Шульдих мысленно ойкнул и задался вопросом, не перегнул ли он палку и не выкинут ли его сейчас из комнаты. Впрочем, ответить себе он так и не успел, потому что Ран, изогнувшись и притянув к себе телепата за шею, впился в его губы таким поцелуем, что Шульдих еле на ногах удержался от удивления. Вообще-то называть Фудзимию морозилкой было не очень правильно: страстным Ран быть умел, но он действительно обычно отвечал на ласки Шульдиха и никогда не делал первого шага – как сейчас.
От прикосновений мягких губ и языка у телепата уже начинала кружиться голова, когда Ран оторвался от поцелуя и ровным голосом спросил:
- Ты имел в виду что-то вроде этого?
- Ага… что-то вроде, - переводя дыхание, ответил рыжий, облизывая губы и чувствуя, что ему чертовски мало.
- Тогда я надеюсь, что теперь ты доволен, - подвел черту Ран и наклонился, чтобы снова взять книгу.
Увесистый том так и остался лежать на столике, потому что Шульдих, фыркнув, многозначительно и понимающе изрек:
- Ну, если это все, на что хватает твоего запала, тогда конечно.
Ран замер и тихо, с бархатными нотками в и без того сводящем с ума голосе спросил:
- Ты меня провоцируешь, я так полагаю?
- Если можно провоцировать холодильник, то да, Айя-кун, - насмешливо пропел немец и еле удержался, чтоб не показать ему язык.
Упруго поднявшись, Фудзимия повернулся к нему, скрестил руки на груди и то ли оценивающе, то ли предупреждающе прищурился:
- Шульдих, а ты в курсе, что нарываешься?
Шульдих был в курсе. И именно этого он, собственно, добивался. Однако, выдерживая роль до конца, немец хихикнул и отзеркалил позу Рана:
- Что-то я не очень испугался, Фудзимия. Попробуй еще раз.
Ран стиснул зубы и, пряча в уголках губ улыбку, шагнул к нему. А Шульдих тотчас порхнул в другую сторону, уворачиваясь от его прикосновения.
- Ой нет, котенок, что-то у меня сегодня голова болит, - со смехом заявил рыжий, отходя к кровати.
- Сейчас перестанет, - заботливо пообещал Ран, приближаясь к нему и одновременно загоняя в угол.
Телепат издевательски послал ему воздушный поцелуй и, пробежав прямо по постели, снова соскочил на пол далеко от Фудзимии. Ран, почему-то замешкавшись на несколько секунд, последовал за ним тем же путем. Шульдих оглянулся на него и увидел в потемневших фиолетовых глазах решительность и еще что-то такое, что было во взгляде Абиссинца, когда они встречались на миссиях. Он гнался за телепатом, как охотник за жертвой, и это поневоле заводило еще больше.
Они перемахнули через журнальный столик, обогнули кресло, перейдя почти на бег, как малые дети. В конечном счете Ран ухватил его за руку и резко развернул к себе, одновременно толкая к стоящему чуть в стороне письменному столу. Вырываться Шульдиху уже категорически не хотелось даже ради продления этой игры: он с жадностью отвечал на горячий поцелуй Рана, едва выравнивая дыхание. Прохладные тонкие пальцы быстро расстегивали на нем рубашку, скользили по груди, по животу – до пояса брюк. Не желая отставать, Шульдих потянул вверх его футболку, и Рану пришлось оторваться от телепата, чтобы снять ее. Рыжий смотрел на него – и не мог налюбоваться. Таким он Рана еще, кажется, не видел. Его безупречная, какая-то болезненная красота в сочетании с опасным собственническим взглядом заставляли сердце разгонять кровь по венам с удвоенной силой. Прикусывая нежную кожу на шее Шульдиха, Ран в то же время лихорадочно расстегивал его брюки. Рыжий быстро, прерывисто дышал и обнимал его, беспорядочно оглаживая горячими ладонями стройное желанное тело.
Фудзимия вдруг немного отстранился от него и заглянул в будто пьяные голубые глаза, нехорошо улыбаясь:
- Ты все-таки напросился…
Только увидев в руках Рана крем для рук (это хладнокровное создание вытащило его из тумбочки, стоящей рядом с кроватью), Шульдих неожиданно осознал, что его сейчас трахнут, причем трахнут без особых церемоний. В первое мгновение его это… обескуражило, пожалуй. И немного испугало. Он уже очень давно не был снизу и как-то не переживал по этому поводу, будучи вполне довольным таким положением вещей. Но все-таки Ран – не кто-нибудь, и Шульдих хотел быть с ним, хотел получить все, что он мог дать ему.
Рыжий широко улыбнулся, мягко поцеловал его и молча повернулся спиной, упираясь руками в стол. С него сдернули вместе с бельем брюки, послышался шорох расстегиваемой «молнии»… Шульдих чувствовал, насколько Ран возбужден, и это, черт возьми, было взаимно. В голове образовался какой-то вакуум, мысли исчезли, остались только ломящее тело желание и страх, маячащий где-то на задворках сознания и никак не желающий отступить.
Ран наклонился к нему, целуя в плечо, проводя рукой по спине.
- Расслабься, - прошептал он – и вошел в податливое тело одним движением.
Захлебнувшись воздухом, Шульдих сдавленно выдохнул:
- Легче, котенок…
Ран замер, давая ему время привыкнуть, но немец чувствовал, как бешено колотится у него сердце, и знал, что надолго его не хватит. Да это, собственно, и не было нужно. Боль, сначала растекшаяся по телу пульсирующей волной, сгладилась, а потом и вовсе затихла. Шульдих глубоко вздохнул, осторожно подаваясь назад, и услышал, словно отраженное эхо, такой же вздох Рана. Страх наконец стирался, растворяясь в новых ощущениях, а потом уже не осталось ничего, кроме желания, чтобы Ран никогда не останавливался, чтобы забрал его себе – вместе с сумасшедшей, неправильной любовью и выматывающим ожиданием того, что разделит жизнь на «до» и «после».
Хрипло дыша, скребя ногтями по гладкой поверхности стола, Шульдих чувствовал, что дар, как это бывало почти всегда, начинает колыхаться, выходя из-под контроля. Неравномерная, рваная телепатическая сеть сама собой вдруг начала расползаться на несколько кварталов, чтобы неощутимо коснуться сознаний случайно попавших под нее людей, задержаться на мгновение – и схлынуть, сжимаясь до размеров комнаты, опутывая только их двоих. Любые экраны, выстроенные немцем между ним и Раном, треснули и рассыпались, разум Шульдиха коснулся горячечных, сейчас таких запутанных мыслей Фудзимии, сплетаясь с ними так, что уже непонятно было, кто в ком двигается. Отчаянный стук двух сердец разрывал барабанные перепонки, ощущения сладкой тесноты и растянутости обрушивались на телепата ментально и физически, не позволяя выбраться из этого безумного водоворота, затягивая его в самую глубину – темную и зовущую. Испытывая пьянящее удовольствие, Шульдих вместе с тем как будто не чувствовал тела, словно он был не собой, а чем-то бОльшим, что не могло поместиться в обычную человеческую оболочку. Он уже ничего не слышал и не желал ощущать, кроме этого полного, идеального в своей законченности на всех уровнях, единения с Раном. Если бы у него была возможность остаться в этом состоянии навсегда, он воспользовался бы ею, не раздумывая ни секунды.
Они кончили почти одновременно, и для Шульдиха мир каким-то образом перевернулся с ног на голову, словно желая стряхнуть его с себя. Когда телепат пришел в себя, он понял, что не удержался на дрожавших руках и теперь практически лежит на столе. Только после этого вернулся слух, и он осознал, что Ран зовет его – кажется, не в первый раз и уже с тревогой:
- Шульдих… Ты в порядке?
Немец кое-как поднялся и развернулся в тут же обнявших его руках, целуя любимые губы:
- Конечно, котенок. Как можно быть не в порядке после того, как побывал в раю?
Ран слабо фыркнул на эту пошловатую фразу, но все же улыбнулся:
- Извини, если я слишком…
- Ран, да если б я знал, что ты так легко поддаешься на провокации, я бы давно уже воспользовался случаем, - со вздохом удовлетворения заверил его Шульдих.
- Не думай, что это будет срабатывать каждый раз, - усмехнулся Ран, касаясь его волос.
В это мгновение все еще нестабильный дар как бы сам собою скользнул в полностью открытый ему разум Рана, и Шульдиха ослепили его нежность и всколыхнувшееся беспомощное желание жить - не месяц и не два, а долгие-долгие годы. Ран остро ощущал свою молодость и хотел снова и снова переживать то, что пережили они только что. И все это было так естественно… и так невозможно.
Телепат судорожно прижал его к себе, словно он мог защитить его от этой надвигающейся темноты. Шульдих не плакал, слезы – это ведь такая глупость… Но глаза все равно почему-то были влажными, и ему не хотелось думать об этом.
Ран, казалось, все понимал и ни о чем не спрашивал.
- Ты чудо, котенок, - выдавил Шульдих, зарываясь носом в его волосы.
- Ты тоже, - тихо ответил Ран, мягко гладя его по голове.
Автор: Serenada aka Sapfir
Название: Провокация
Пейринг: по заявке и особому желанию Cry_to_Heaven – Ран/Шульдих
)Рейтинг: R, по всей видимости
Жанр: romance, angst, PWP… выбирайте, что хотите.)))
Примечание: сайд-стори к «Сделке без последствий»
читать дальше***
Ран перебрался в комнату Шульдиха всего три дня назад, но у телепата уже было такое ощущение, что они живут вместе очень давно. И теперь, вернувшись домой ближе к вечеру и застав Рана читающим в удобном широком кресле, Шульдих поневоле остановился на пороге, переживая ощущение удивительной правильности ситуации, от которого внутри стало тепло.
Ран рассеянно посмотрел на него, коротко поздоровался и снова уткнулся в книгу. Шульдих только усмехнулся: он уже привык, что погруженного в чтение Фудзимию окружающий мир волнует мало, даже если рядом находится такой привлекательный во всех смыслах слова парень. Рыжий прошел в комнату, на ходу стаскивая с себя легкий белый пиджак и по привычке набрасывая его на спинку стула с мыслью «потом повешу в шкаф». Было душно, как перед грозой, и Шульдих открыл окно нараспашку, с удовольствием жмурясь на сочный оранжевый свет: если утром солнце не могло заглянуть к нему в спальню, то на закате оно отрывалось вовсю. Оглянувшись на Рана, немец сладко потянулся, как огромный рыжий кот, и собрался сделать то, о чем думал последние пару часов: поприставать к своему шипастому цветку.
Бесшумно обогнув кресло, Шульдих наклонился к Рану, обнимая его и целуя в щеку.
- Надеюсь, ты не скучал, котенок?
- Нет, - выдал, кажется, на автомате Фудзимия и перевернул страницу.
- Как ты? – после секундного колебания спросил немец, скользя ладонью по его шее – к вырезу футболки.
Ран слабо дернул плечом и проговорил с горчащей насмешкой:
- А то ты не знаешь.
Он был прав: Шульдих еще с порога дома тревожно отыскал его сознание и успокоился только тогда, когда убедился, что Ран спокоен и расслаблен. Почувствовать этого Фудзимия не мог, но он все равно понимал, насколько телепат переживает за него.
- Вредный котенок, - буркнул рыжий, прижимаясь улыбающимися губами к его шее.
- Шульдих, - недовольно проговорил Ран, и немец очень ясно себе представил, как он нахмурился и плотно сжал губы - уже так знакомо и привычно.
- Ран, ну нельзя же быть таким ску-у-учным, - дурашливо заныл телепат. – Ну хоть бы раз, один-единственный разик сам инициативу проявил, а? Почему это я всегда должен выступать соблазнителем, а ты – ломающейся принцессой?
Фудзимия, вроде, и так сидел прямо, но после его слов умудрился выпрямиться еще сильнее. Видя, что попал точно в цель, немец отчаянно добавил:
- Или тебе просто слабо, морозилочка моя ненаглядная?
Ран резко захлопнул книгу и отшвырнул ее на стоящий неподалеку столик, а Шульдих мысленно ойкнул и задался вопросом, не перегнул ли он палку и не выкинут ли его сейчас из комнаты. Впрочем, ответить себе он так и не успел, потому что Ран, изогнувшись и притянув к себе телепата за шею, впился в его губы таким поцелуем, что Шульдих еле на ногах удержался от удивления. Вообще-то называть Фудзимию морозилкой было не очень правильно: страстным Ран быть умел, но он действительно обычно отвечал на ласки Шульдиха и никогда не делал первого шага – как сейчас.
От прикосновений мягких губ и языка у телепата уже начинала кружиться голова, когда Ран оторвался от поцелуя и ровным голосом спросил:
- Ты имел в виду что-то вроде этого?
- Ага… что-то вроде, - переводя дыхание, ответил рыжий, облизывая губы и чувствуя, что ему чертовски мало.
- Тогда я надеюсь, что теперь ты доволен, - подвел черту Ран и наклонился, чтобы снова взять книгу.
Увесистый том так и остался лежать на столике, потому что Шульдих, фыркнув, многозначительно и понимающе изрек:
- Ну, если это все, на что хватает твоего запала, тогда конечно.
Ран замер и тихо, с бархатными нотками в и без того сводящем с ума голосе спросил:
- Ты меня провоцируешь, я так полагаю?
- Если можно провоцировать холодильник, то да, Айя-кун, - насмешливо пропел немец и еле удержался, чтоб не показать ему язык.
Упруго поднявшись, Фудзимия повернулся к нему, скрестил руки на груди и то ли оценивающе, то ли предупреждающе прищурился:
- Шульдих, а ты в курсе, что нарываешься?
Шульдих был в курсе. И именно этого он, собственно, добивался. Однако, выдерживая роль до конца, немец хихикнул и отзеркалил позу Рана:
- Что-то я не очень испугался, Фудзимия. Попробуй еще раз.
Ран стиснул зубы и, пряча в уголках губ улыбку, шагнул к нему. А Шульдих тотчас порхнул в другую сторону, уворачиваясь от его прикосновения.
- Ой нет, котенок, что-то у меня сегодня голова болит, - со смехом заявил рыжий, отходя к кровати.
- Сейчас перестанет, - заботливо пообещал Ран, приближаясь к нему и одновременно загоняя в угол.
Телепат издевательски послал ему воздушный поцелуй и, пробежав прямо по постели, снова соскочил на пол далеко от Фудзимии. Ран, почему-то замешкавшись на несколько секунд, последовал за ним тем же путем. Шульдих оглянулся на него и увидел в потемневших фиолетовых глазах решительность и еще что-то такое, что было во взгляде Абиссинца, когда они встречались на миссиях. Он гнался за телепатом, как охотник за жертвой, и это поневоле заводило еще больше.
Они перемахнули через журнальный столик, обогнули кресло, перейдя почти на бег, как малые дети. В конечном счете Ран ухватил его за руку и резко развернул к себе, одновременно толкая к стоящему чуть в стороне письменному столу. Вырываться Шульдиху уже категорически не хотелось даже ради продления этой игры: он с жадностью отвечал на горячий поцелуй Рана, едва выравнивая дыхание. Прохладные тонкие пальцы быстро расстегивали на нем рубашку, скользили по груди, по животу – до пояса брюк. Не желая отставать, Шульдих потянул вверх его футболку, и Рану пришлось оторваться от телепата, чтобы снять ее. Рыжий смотрел на него – и не мог налюбоваться. Таким он Рана еще, кажется, не видел. Его безупречная, какая-то болезненная красота в сочетании с опасным собственническим взглядом заставляли сердце разгонять кровь по венам с удвоенной силой. Прикусывая нежную кожу на шее Шульдиха, Ран в то же время лихорадочно расстегивал его брюки. Рыжий быстро, прерывисто дышал и обнимал его, беспорядочно оглаживая горячими ладонями стройное желанное тело.
Фудзимия вдруг немного отстранился от него и заглянул в будто пьяные голубые глаза, нехорошо улыбаясь:
- Ты все-таки напросился…
Только увидев в руках Рана крем для рук (это хладнокровное создание вытащило его из тумбочки, стоящей рядом с кроватью), Шульдих неожиданно осознал, что его сейчас трахнут, причем трахнут без особых церемоний. В первое мгновение его это… обескуражило, пожалуй. И немного испугало. Он уже очень давно не был снизу и как-то не переживал по этому поводу, будучи вполне довольным таким положением вещей. Но все-таки Ран – не кто-нибудь, и Шульдих хотел быть с ним, хотел получить все, что он мог дать ему.
Рыжий широко улыбнулся, мягко поцеловал его и молча повернулся спиной, упираясь руками в стол. С него сдернули вместе с бельем брюки, послышался шорох расстегиваемой «молнии»… Шульдих чувствовал, насколько Ран возбужден, и это, черт возьми, было взаимно. В голове образовался какой-то вакуум, мысли исчезли, остались только ломящее тело желание и страх, маячащий где-то на задворках сознания и никак не желающий отступить.
Ран наклонился к нему, целуя в плечо, проводя рукой по спине.
- Расслабься, - прошептал он – и вошел в податливое тело одним движением.
Захлебнувшись воздухом, Шульдих сдавленно выдохнул:
- Легче, котенок…
Ран замер, давая ему время привыкнуть, но немец чувствовал, как бешено колотится у него сердце, и знал, что надолго его не хватит. Да это, собственно, и не было нужно. Боль, сначала растекшаяся по телу пульсирующей волной, сгладилась, а потом и вовсе затихла. Шульдих глубоко вздохнул, осторожно подаваясь назад, и услышал, словно отраженное эхо, такой же вздох Рана. Страх наконец стирался, растворяясь в новых ощущениях, а потом уже не осталось ничего, кроме желания, чтобы Ран никогда не останавливался, чтобы забрал его себе – вместе с сумасшедшей, неправильной любовью и выматывающим ожиданием того, что разделит жизнь на «до» и «после».
Хрипло дыша, скребя ногтями по гладкой поверхности стола, Шульдих чувствовал, что дар, как это бывало почти всегда, начинает колыхаться, выходя из-под контроля. Неравномерная, рваная телепатическая сеть сама собой вдруг начала расползаться на несколько кварталов, чтобы неощутимо коснуться сознаний случайно попавших под нее людей, задержаться на мгновение – и схлынуть, сжимаясь до размеров комнаты, опутывая только их двоих. Любые экраны, выстроенные немцем между ним и Раном, треснули и рассыпались, разум Шульдиха коснулся горячечных, сейчас таких запутанных мыслей Фудзимии, сплетаясь с ними так, что уже непонятно было, кто в ком двигается. Отчаянный стук двух сердец разрывал барабанные перепонки, ощущения сладкой тесноты и растянутости обрушивались на телепата ментально и физически, не позволяя выбраться из этого безумного водоворота, затягивая его в самую глубину – темную и зовущую. Испытывая пьянящее удовольствие, Шульдих вместе с тем как будто не чувствовал тела, словно он был не собой, а чем-то бОльшим, что не могло поместиться в обычную человеческую оболочку. Он уже ничего не слышал и не желал ощущать, кроме этого полного, идеального в своей законченности на всех уровнях, единения с Раном. Если бы у него была возможность остаться в этом состоянии навсегда, он воспользовался бы ею, не раздумывая ни секунды.
Они кончили почти одновременно, и для Шульдиха мир каким-то образом перевернулся с ног на голову, словно желая стряхнуть его с себя. Когда телепат пришел в себя, он понял, что не удержался на дрожавших руках и теперь практически лежит на столе. Только после этого вернулся слух, и он осознал, что Ран зовет его – кажется, не в первый раз и уже с тревогой:
- Шульдих… Ты в порядке?
Немец кое-как поднялся и развернулся в тут же обнявших его руках, целуя любимые губы:
- Конечно, котенок. Как можно быть не в порядке после того, как побывал в раю?
Ран слабо фыркнул на эту пошловатую фразу, но все же улыбнулся:
- Извини, если я слишком…
- Ран, да если б я знал, что ты так легко поддаешься на провокации, я бы давно уже воспользовался случаем, - со вздохом удовлетворения заверил его Шульдих.
- Не думай, что это будет срабатывать каждый раз, - усмехнулся Ран, касаясь его волос.
В это мгновение все еще нестабильный дар как бы сам собою скользнул в полностью открытый ему разум Рана, и Шульдиха ослепили его нежность и всколыхнувшееся беспомощное желание жить - не месяц и не два, а долгие-долгие годы. Ран остро ощущал свою молодость и хотел снова и снова переживать то, что пережили они только что. И все это было так естественно… и так невозможно.
Телепат судорожно прижал его к себе, словно он мог защитить его от этой надвигающейся темноты. Шульдих не плакал, слезы – это ведь такая глупость… Но глаза все равно почему-то были влажными, и ему не хотелось думать об этом.
Ран, казалось, все понимал и ни о чем не спрашивал.
- Ты чудо, котенок, - выдавил Шульдих, зарываясь носом в его волосы.
- Ты тоже, - тихо ответил Ран, мягко гладя его по голове.
-
-
20.04.2008 в 23:18-
-
20.04.2008 в 23:21М7 Хде издевательство?
-
-
20.04.2008 в 23:23спасибо! ве-ли-ко-леп-но!!!
-
-
20.04.2008 в 23:23вот это!! САДИСТКА(((
-
-
20.04.2008 в 23:31Пасиб.
*Волк-одиночка*
Ааа... ээээ... ну есть немного, не без этого.
-
-
21.04.2008 в 05:13Превосходная работа *задумывается над тем, чтобы наконец возобновить занятие фикрайтерством*. Было приятно читать, написано грамотно) Одно единственное крохотное "но" - в самой яойной сцене есть недочёт. Если желаете, я подробно опишу, что не так. Потому как, что меня больше всего удивляет в работах NC-17-, NC-21- и R-рейтинга - так это странное представление постельной сцены, навязанное откуда-то взявшимися стеереотипами и несовсем соответствующее действительности.
-
-
22.04.2008 в 00:09Спасибо.)
Насчет недочета... ну, я догадываюсь, что вы имеет в виду.)) Я с НЦой на вежливое "вы", никогда ее не пишу (это, кажется, вторая попытка))) и не собираюсь, в общем-то. Так что пускай эта неточность остается в знак моей далекости от сего поистине нелегкого искусства.
-
-
22.04.2008 в 03:18Дело немного не в том))) Просто когда многие пишут произведение о двух любящих (тайно, явно - неважно) друг друга людях, особенно мужского пола, то почему-то не считают нужным узнать, почему, что и как делается при самой постельной сцене. У вас товарищ Фудзимийя поступил настолько неграмотно, что в реальной жизни мог бы вполне оборвать жизнь Шульдиха инфекцией))))
-
-
22.04.2008 в 05:54Ну, полагаю, такая неприятность могла произойти с героем ооочень многих фиков... что ж, такова их непроятсая, полная опасностей жизнь.
-
-
22.04.2008 в 11:09У вас товарищ Фудзимийя поступил настолько неграмотно, что в реальной жизни мог бы вполне оборвать жизнь Шульдиха инфекцией))))
И что же он не так сделал? Просто интересно о чем именно вы подумали.
-
-
23.04.2008 в 04:28Ну да, все они ещё с рождения потенциальные жетрвы ВИЧ-инфекций и яойщиков)
Irma~
Он Шульдиха банально не подготовил. Глупо думать, что для того, чтобы заниматься этим видом секса, достаточно только расслабления. И использование смазки - только полдела. Это применимо к женщинам. Дело в самой чувствительности стенок прохода и его изогнутости. Именно для этого требуется растяжка. Стенки прохода (в названии которого боюсь ошибиться, так как точно не помню)настолько тонкие, что их можно с лёгкостью порвать и занести инфекцию. Всё просто.
-
-
23.04.2008 в 10:52Глупо думать, что для того, чтобы заниматься этим видом секса, достаточно только расслабления. И использование смазки - только полдела. Это применимо к женщинам. Дело в самой чувствительности стенок прохода и его изогнутости
Сорри за тупой вопрос, но что, строение внутреннего прохода прямой кишки у мужчин и женщин различается? Вроде как и у тех и у другие тонкие стенки. Анатомия прямой кишки от половой принадлежности не зависит и повредить стенки грубым сексом можно представителям обоих полов.
По-моему есть только одно отличие - в креплении мышц самого ануса – мышц внешнего сфинктера (их еще в фиках любят обзывать «тугим колечком»). Внешних мышц! Но они и у мужчин и у женщин образованы поперечнополосатой мускулатурой, поэтому управляется сознанием - если верить энциклопедии.
Разное крепление этих мышц отличает только что «тугое колечка», - это всего около одного двух см. – у мужчин зажимается сильнее. Дальше идут мышцы прямой кишки, общая анатомия которой одинакова как у мужчин, так и у женщин.
Так что, ИМХО, повреждения стенок равно вероятны для обоих полов при грубом или неосторожном сексе. Равно как и повреждения внешних мышц ануса.
Единственно, что у мужчин повреждение последнего более вероятно из-за более сильного сжатия мышц - рефлекторного или сознательного. Но сознательного сжатия в данном случае тут быть не может. А рефлекторное, в данном случае не столь сильное, и оно может быть осознано остановлено. Вот если заходить по чуть-чуть (без предварительнйо растяжки), то мышцы зажимаются рефлекторно – отсюда дискомфорт – отсюда реакция на него – усилить сжатие. И вот тогда дальнейшее продвижение чревато травмами.