из отряда быстрого реагирования "Дельта" (Δ) на diary.ru
Рейтинг, наверное, PG-12
Жанр: ммм... не знаю... может, смесь?..
Пейринг: Фарфарелло/Наги, Брэд/Шульдих, Кен/Шульдих, Оми/НЖП. Отношения Айи и Йоджи остались за кадром))))
Саммари: Фарфарелло приходит в себя и ужасается тому, что творил. Поскольку ничего другого, кроме убийств, он не умеет, Фарфарелло просит Фудзимию принять его в Вайсс. Кроуфорд идет на поклон к Рану — потому что Фарфарелло очень дорог всем Шварц, а Наги неожиданно пересматривает свое отношение к тому, что раньше было само собой разумеющимся.
Специально для Вавилонянина, который просил пейринг Фарфарелло/Наги, без флаффа и стёба. Я извиняюсь, но вместо фанфика об отношениях Фарфарелло и Наоэ у меня получилась история всех восьмерых убийц… Хотя, пейринг, конечно, соблюден, а стеба нет… На счет флаффа неуверена)))))
Рейтинг, наверное, PG-12
Жанр: ммм... не знаю... может, смесь?..
Пейринг: Фарфарелло/Наги, Брэд/Шульдих, Кен/Шульдих, Оми/НЖП. Отношения Айи и Йоджи остались за кадром))))
Саммари: Фарфарелло приходит в себя и ужасается тому, что творил. Поскольку ничего другого, кроме убийств, он не умеет, Фарфарелло просит Фудзимию принять его в Вайсс. Кроуфорд идет на поклон к Рану — потому что Фарфарелло очень дорог всем Шварц, а Наги неожиданно пересматривает свое отношение к тому, что раньше было само собой разумеющимся.
Специально для Вавилонянина, который просил пейринг Фарфарелло/Наги, без флаффа и стёба. Я извиняюсь, но вместо фанфика об отношениях Фарфарелло и Наоэ у меня получилась история всех восьмерых убийц… Хотя, пейринг, конечно, соблюден, а стеба нет… На счет флаффа неуверена)))))
Злой и раздраженный после долгого учебного дня, Наги вошел в особняк Шварц, хлопнув дверью. Он не понимал зачем ему учиться в школе — то, что ему действительно было необходимо, он уже сейчас знал лучше большинства взрослых, а всякая ненужная информация все равно забывалась. Зато он уставал — потому что постоянно нужно было помнить о своем даре и не использовать его автоматически. А вечером нужно на работу — со смертью SZ киллеры не перестали быть необходимыми, а Шварц — это вам не чувствительные Вайсс, которые сидят в своем магазине, высовываясь лишь для того, чтобы убивать всякую мразь, благо их возможности куда больше возможностей полиции. Кроуфорд, насколько было известно Наги, даже подозревал, что котят прикрывает кто-то из полицейского департамента.
Зайдя на кухню, Наги обнаружил горячий обед. Тут же сидел и Фарфарелло, лениво попивая горячий шоколад, из-за чего вся кухня пропахла корицей.
Все еще злясь, Наги поел, подозрительно поглядывая на ирландца. Тот допил кофе и теперь играл с одним из своих ножей. Вообще-то, Фарфарелло ни разу никого из своих не ранил — но Наги все равно предпочитал быть настороже.
— Никогда не привыкай к хорошему, — неожиданно выдал берсерк одну из порций своего бреда, — бог все равно все испортит.
Наги кивнул, даже не вслушиваясь в слова, бросил грязную посуду в раковину, и пошел наверх, делать уроки. Это тоже было одно из самых ненавистных занятий — но Брэд обещал оставить его без денег на карманные расходы, что злило парня еще больше — ведь в отличие от своих сверстников, эти деньги он сам заработал, потом и кровью — к тому же, последнее вовсе не метафора.
Пока Наги радовало лишь то, что через год он будет совершеннолетним — и черта с два тогда Брэд его достанет.
Выполняя задания по химии, Наги был уже готов окончательно сдаться — ну не давалась ему эта наука, хоть ты тресни. Электронный баланс до сих пор оставался для него тайной за семью печатями.
Фарфарелло неожиданно вошел в комнату.
— Ты не запер дверь…
— Нет, — буркнул Наги.
— Я вошел.
— Я вижу!
— Химия?
— Да. Ненавижу ее!
— Это просто.
— Для тебя, но не для меня!
Молча, Фарфарелло взял карандаш и написал несколько строчек. До Наги, наблюдавшего за процессом, неожиданно долшло.
— Ух ты! Я понял! Спасибо, Фарф!
— У Шульдиха болит голова… — глубокомысленно произнес псих. — Пойду посмотрю на него.
— Наги! — раздался зычный голос Кроуфорда. Оторвавшись от компьютера, юноша поспешил к начальнику.
— Вот сегодняшние файлы, просмотри. Пойдешь с Шульдихом.
— А где он? Почему я читаю бумаги, а не он?!!
— Наги, не психуй. Странно, что твой переходный возраст начался так поздно. У Шульдиха болит голова, Фарфарелло делает ему массаж.
Наги послушно заткнулся, вникая в смысл лежащих перед ним бумаг. Дело было не сложным — зайти, убить и выйти. А Шульдих прикроет, проследив, чтобы случайные свидетели ничего не запомнили.
Вернувшись домой за полночь, Наги разрывался между желаниями лечь спать и засесть за комп. Желание отдохнуть победило, сбросив на пол покрывало с постели, он нырнул в постель, обняв подушку. Накопившаяся усталость сделала свое — заснул телекинетик очень быстро. Но выспаться ему сегодня, похоже, было не суждено — пусть убийца, пусть обладающий страшным смертоносным даром, пусть почти взрослый — все это никоим образом не избавляло Наги от кошмаров, которые, игнорируемые днем, ждали своего часа в ночной тишине.
Телекинетик метался по постели, слабо стеная, ночные ужасы были намного хуже чем все то, что он видел днем, но деться от кошмаров было некуда — не было любящих родителей, милой девушки или хотя бы преданной зверушки.
Но кто-то все же пришел, открыв незапертую дверь, легко коснулся лба юноши — и кошмары отступили.
— Страшные сны присылает бог, борясь с ними, я мщу ему.
Злой и раздраженный после долгого учебного дня, Наги вошел в особняк Шварц, хлопнув дверью. Кажется, это становилось традицией…
Фарфарелло сидел в кухне — только сегодня, хоть и все равно пахло корицей, пил он чай. К корице примешивался тонкий аромат лайма, и Наги невольно принюхался. Эти запахи каким-то образом каждый раз немного успокаивали.
— Я получил пять по химии.
Фарфарелло не отреагировал.
— Ну как хочешь, — пожал плечами телекинетик, накладывая в тарелку второе.
Поскольку день был пятницей, Наги направился посмотреть телевизор в гостиной — и всласть пособачиться с Шульдихом. Это повторялось каждую неделю, телепат и телекинетик избавлялись от негативных эмоций посредством друг друга. В такие вечера в их перепалки боялся вмешиваться даже Кроуфорд — хотя шум и гам стоял такой, что стены тряслись. Шульдих пытался выжечь Наги мозги, жалуясь на то, что у него ничего не получается исключительно из-за отсутствия материала, а Наги вдавливал Шульдиха в диван или в стенку, утверждая, что превратить рыжую образину в блин не удается лишь потому, что он и так тощий и плоский.
Спустя некоторое время к ним обычно присоединялся Фарфарелло, по пятницам очень умиротворенный, что означало — любимый нож остался в его комнате. В итоге утомленный и разгоряченный Наги засыпал у кого-нибудь на коленях — чаще почему-то у Фарфарелло, а довольный и ласковый Шульдих шел ластиться к Брэду — наверное именно поэтому Кроуфорд и терпел еженедельные безобразия.
Сегодня все повторилось — отчаянно хохочущий Наги, довольный тем, что его ловушка с двойным ментальным щитом, захлопнувшимся, едва Шульдих туда сунулся, сработала — и собирался добить дезориентированного телепата тумбочкой из угла. Вышеназванный предмет мебели просвистел через комнату и…
— Фарфарелло! — испуганный телекинетик бросился к своей несчастной жертве. Тумбочка знатно врезала тому по затылку.
— Фарфик, ты в порядке?.. — так фамильярно берсерка мог называть только телепат, все надеевшийся, что ирландец рано или поздно сцепиться с ним из-за исковеркованного имени. За "Брееедли" Шульдих месяц сидел без денег, а за "Нагусю" слетел по лестнице со второго этажа, пересчитав все ступеньки выпирающими частями тела.
Берсерк, чуть пошатываясь сел. Желтый глаз изумленно моргнул, раз, другой, а потом уставился на напарников.
— Фарфарелло, что с тобой? Ты нас помнишь? Сколько показываю пальцев? Как тебя зовут, не забыл?
— Нет, я все помню… Все помню… — в голосе берсерка прозвучало полнейшее отчаянье.
— Наверное, тебе нужно отдохнуть. Наги, отнеси его в спальню.
Выполнив указание Шульдиха, Наги вернулся в свою комнату, доделывать домашние задания. Суббота была коротким днем — всего три урока, но домашнюю работу никто не отменял.
Злой и раздраженный после субботнего учебного дня, Наги вошел в особняк Шварц, хлопнув дверью. Ну не мог он с собой ничего поделать — школа выводила его из себя, он ненавидел тупых одноклассников, постигавших только то, что разжевывали учителя. Иногда ему до слез хотелось найти Оми и пообщаться с ним — тем более, что Оми вот уже как два года закончил школу. То, что Цукиёно принадлежит к Вайсс, Наги совершенно не мешало — в конце концов, с тех пор как с Такатори и SZ было покончено, они ни разу не сталкивались. Наги с грустью вспоминал те несколько раз, когда он пытался вырвать информацию из остреньких коготков бомбейца — как это было восхитительно интересно и небанально! Оба противника использовали все свои знания и возможности — и Наги проиграл, хотя обладал более современным и навороченным оборудованиям. Но на стороне вайсса был больший опыт — в Розенкройц Наги учили только обращению с его даром, но никак не с техникой. Шульдих, например, не способен на большее, чем поиграть в СS и сделать бездарные коллажи в фотошопе. Фарфарелоо никто и не предлагал пробовать, а Брэду хватало пользовательского знания нтернета, чтобы пользоваться почтой и заходить на нужные ему сайты.
Останавливало Наги в его желании лишь одно — он прекрасно представлял себе, с каким презрением посмотрит на него "беленький" котенок. То, что Вайсс убивали бесплатно или за сущие копейки, почему-то давало им право свысока смотреть на преуспевающих Шварц. Почему так, Наги был не в состоянии понять. Святых людей нет, детей Шварц тоже не убивают… Разница между, например, занимающим высокий пост министром, изнасиловавшим дочь своей секретарши, и насильником с улицы невелика — но зато министра никто не сможет отправить за решетку и смерть единственная кара.
Пройдя в кухню, Наги, к своему удивлению, обнаружил грязную посуду с завтрака в раковине, и никаких намеков на обед. Что-то еще было не так — но что, Наги понять не мог. Раздраженно пожав плечами, он достал из холодильника пару бананов и направилкся к себе. В его комнате сидел Шульдих и расстреливал террористов. Неудачно высунувшись, он схлопотал пулю в голову, и, сняв наушники, повернулся к Наги.
— Фарфарелло ушел.
— Что?! Куда ушел?..
— К Вайсс.
— Зачем?! Шульдих, ты в своем уме?.. Или ты решил меня разыграть?..
— Фарфарелло все вспомнил. Что это он убил свою семью. Что он мучил и убивал священников. Как он поджег церковь во время воскресной службы. Как убил Рут.
— И что?..
— И ничего. Ему теперь больно, что он потратил столько лет на месть тому, кто не существует. Он хотел перестать убивать вообще — потому что теперь в этом нет смысла — но понял, что ничего другого не умеет. Поэтому он ушел к Вайсс, просить Фудзимию принять его.
— Но почему Вайсс?..
— Потому что они вы-со-ко-мо-раль-ны-е! Он сам так сказал.
— А мы значит, аморальны до мозга костей?.. — обиделся Наги. — Ну и пусть проваливает! И без него справимся!
— Не знаю, не знаю… — грустно покачал головой Шульдих. — Время покажет…
Все еще недоумевая, но не особенно переживая, Наги сел за уроки. Опять проклятая химия. На этот раз ему никак не удавалось решить цепочку с превращениями крезолов.
Промаявшись почти полтора часа, Наги бросил это бесполезное дело — ну получит два, подумаешь. Пятерок по химии у него много — Фарфарелло всегда помогал ему, неизвестно как узнавая, что Наги нужна его помощь. Но глупо же думать, что Фарфарелло вернется, для того, чтобы помочь Наги с домашней работой?..
Спускаясь ужинать, Наги еще на лестнице почувствовал странный запах…
— Шульдих… Что это?.. — в голосе телекинетика звучал священный ужас — то, что плавало в сковородке, и то, что пригорело в кастрюльке, было просто неузнаваемым.
— Честно?.. Не знаю. Кроуфорд велел приготовить ужин.
— А что, обычно не ты готовишь? — наивно поинтересовался Наги.
— Ты чего, с луны свалился? — в свою очередь изумился Шульдих. — Фарфарелло всегда готовил. И посуду мыл… — прозвучавшая тоска относилась к горе грязных тарелок и мисок в раковине.
— Ладно, пойду я, мне еще химию дорешать надо, — заторопился Наги. Прихватив коробку хлопьев, он скрылся у себя.
С каждым днем становилось все хуже и хуже. Особняк зарастал грязью, пыль и паутина покрывали углы, кухня напоминала свалку из оберток и растущей горы грязной посуды. Количество двоек, полученных за эту неделю, не укладывалось ни в какие рамки, и Наги пытался придумать, как бы ему отмазаться от неизбежного наказания, которое грядет, когда Кроуфорд посмотрит оценки за месяц. К тому же, несмотря на то, что заказов было всего два, кошмары мучили Наоэ каждую ночь — но если обычно это были кратковременные ужасы, куда-то исчезавшие, то теперь ад продолжался всю ночь. Приходя из школы злым, Наги совершенно не успокаивался за обедом, как было раньше, а наоборот, становился все более и более раздраженным.
А в пятницу, на еженедельной драке, Шульдих и Наги едва не убили друг друга — Кроуфорд, спустившийся в последний момент со второго этажа, едва не свалившись с лестницы, успел их разнять. Забыв про свои силы, телепат и телекинетик катались по полу, вцепившись друг другу в горло. После полученного выговора, и боли в надранном Брэдом ухе (впрочем, Шульдиху явно досталось больше), Наги попытался понять, что же собственно произошло — почему их обычно быстро исчезающая агрессия, сегодня вылилась в такой кошмар?..
Так и не сумев уснуть ночью, Наги сидел перед включенным компьютером и разглядывал десятки коллажей Шульдиха. Почти на всех главным героем был сам немец, нередко с Брэдом, иногда с Наги. Абсолютно на всех коллажах быд Фарфарелло — хотя остальные трое Шварц появлялись скорее по очереди. Для своих коллажей Шульдих бегал по дому с цифровиком и фотографировал всех, кого где застанет. Вот раздраженный Брэд в одном полотенце, Наги в ночной футболке, сам рыжий, позирующий с книгой, снова Брэд — на лестнице, по пути в кухню. Наги, спящий перед телевизором. Брэд с бумагами, Брэд у телефона, Брэд, протягивающий кредитку… Наги у компьютера, Наги, перемазанный зубной пастой, Наги с учебником по химии… А вот и папка "Фарфик". Фарфарелло моет посуду, гладит белье, стирает пыль… А это что?..
Наги с удивлением взглянул на темную, мутную фотографию — Фарфарелло, наклонившийся над ним самим, косающийся его лба.
Что это? Неужели… Зародившиеся сомнения, начали обретать более чем материальные доказательства.
Никогда Наги не было так плохо, как всю эту неделю. Он чувствовал себя несчастным, одиноким, никому не нужным и забытым. Вообще-то, Наги часто так себя чувствовал — но обычно, он приходил домой и… Ну да. Трудно поверить, но это так.
Наги снова уставился на монитор — на этот раз на другое фото. Фарфарелло не улыбался, просто смотрел на Шульдиха своим большим желтым глазом. Платиновые волосы оказались слегка встрепанными, а шрамы, рассекающие его лицо, совсем не страшными. Наги вообще забыл, когда думал, что внешность Фарфарелло страшная. Даже на фоне мужественно-смазливого Брэда и изящной красоты Шульдиха, Фарфарелло выглядел… ммм… симпатично?.. Привлекательно?.. Наги задумался над подбором эпитета.
Подняв руку, Наги стер скатившуюся слезинку — и замер. Он что, плачет?..
Сколько себя помнил, Наги никогда не плакал, даже когда ему было пятнадцать и умерла Тот. Он не плакал, будучи избитым Шульдихом, не плакал, когда его выпорол Кроуфорд за прогулы в школе. Так что же с ним происходит?..
продолжение в комментариях
Жанр: ммм... не знаю... может, смесь?..
Пейринг: Фарфарелло/Наги, Брэд/Шульдих, Кен/Шульдих, Оми/НЖП. Отношения Айи и Йоджи остались за кадром))))
Саммари: Фарфарелло приходит в себя и ужасается тому, что творил. Поскольку ничего другого, кроме убийств, он не умеет, Фарфарелло просит Фудзимию принять его в Вайсс. Кроуфорд идет на поклон к Рану — потому что Фарфарелло очень дорог всем Шварц, а Наги неожиданно пересматривает свое отношение к тому, что раньше было само собой разумеющимся.
Специально для Вавилонянина, который просил пейринг Фарфарелло/Наги, без флаффа и стёба. Я извиняюсь, но вместо фанфика об отношениях Фарфарелло и Наоэ у меня получилась история всех восьмерых убийц… Хотя, пейринг, конечно, соблюден, а стеба нет… На счет флаффа неуверена)))))
Рейтинг, наверное, PG-12
Жанр: ммм... не знаю... может, смесь?..
Пейринг: Фарфарелло/Наги, Брэд/Шульдих, Кен/Шульдих, Оми/НЖП. Отношения Айи и Йоджи остались за кадром))))
Саммари: Фарфарелло приходит в себя и ужасается тому, что творил. Поскольку ничего другого, кроме убийств, он не умеет, Фарфарелло просит Фудзимию принять его в Вайсс. Кроуфорд идет на поклон к Рану — потому что Фарфарелло очень дорог всем Шварц, а Наги неожиданно пересматривает свое отношение к тому, что раньше было само собой разумеющимся.
Специально для Вавилонянина, который просил пейринг Фарфарелло/Наги, без флаффа и стёба. Я извиняюсь, но вместо фанфика об отношениях Фарфарелло и Наоэ у меня получилась история всех восьмерых убийц… Хотя, пейринг, конечно, соблюден, а стеба нет… На счет флаффа неуверена)))))
Злой и раздраженный после долгого учебного дня, Наги вошел в особняк Шварц, хлопнув дверью. Он не понимал зачем ему учиться в школе — то, что ему действительно было необходимо, он уже сейчас знал лучше большинства взрослых, а всякая ненужная информация все равно забывалась. Зато он уставал — потому что постоянно нужно было помнить о своем даре и не использовать его автоматически. А вечером нужно на работу — со смертью SZ киллеры не перестали быть необходимыми, а Шварц — это вам не чувствительные Вайсс, которые сидят в своем магазине, высовываясь лишь для того, чтобы убивать всякую мразь, благо их возможности куда больше возможностей полиции. Кроуфорд, насколько было известно Наги, даже подозревал, что котят прикрывает кто-то из полицейского департамента.
Зайдя на кухню, Наги обнаружил горячий обед. Тут же сидел и Фарфарелло, лениво попивая горячий шоколад, из-за чего вся кухня пропахла корицей.
Все еще злясь, Наги поел, подозрительно поглядывая на ирландца. Тот допил кофе и теперь играл с одним из своих ножей. Вообще-то, Фарфарелло ни разу никого из своих не ранил — но Наги все равно предпочитал быть настороже.
— Никогда не привыкай к хорошему, — неожиданно выдал берсерк одну из порций своего бреда, — бог все равно все испортит.
Наги кивнул, даже не вслушиваясь в слова, бросил грязную посуду в раковину, и пошел наверх, делать уроки. Это тоже было одно из самых ненавистных занятий — но Брэд обещал оставить его без денег на карманные расходы, что злило парня еще больше — ведь в отличие от своих сверстников, эти деньги он сам заработал, потом и кровью — к тому же, последнее вовсе не метафора.
Пока Наги радовало лишь то, что через год он будет совершеннолетним — и черта с два тогда Брэд его достанет.
Выполняя задания по химии, Наги был уже готов окончательно сдаться — ну не давалась ему эта наука, хоть ты тресни. Электронный баланс до сих пор оставался для него тайной за семью печатями.
Фарфарелло неожиданно вошел в комнату.
— Ты не запер дверь…
— Нет, — буркнул Наги.
— Я вошел.
— Я вижу!
— Химия?
— Да. Ненавижу ее!
— Это просто.
— Для тебя, но не для меня!
Молча, Фарфарелло взял карандаш и написал несколько строчек. До Наги, наблюдавшего за процессом, неожиданно долшло.
— Ух ты! Я понял! Спасибо, Фарф!
— У Шульдиха болит голова… — глубокомысленно произнес псих. — Пойду посмотрю на него.
— Наги! — раздался зычный голос Кроуфорда. Оторвавшись от компьютера, юноша поспешил к начальнику.
— Вот сегодняшние файлы, просмотри. Пойдешь с Шульдихом.
— А где он? Почему я читаю бумаги, а не он?!!
— Наги, не психуй. Странно, что твой переходный возраст начался так поздно. У Шульдиха болит голова, Фарфарелло делает ему массаж.
Наги послушно заткнулся, вникая в смысл лежащих перед ним бумаг. Дело было не сложным — зайти, убить и выйти. А Шульдих прикроет, проследив, чтобы случайные свидетели ничего не запомнили.
Вернувшись домой за полночь, Наги разрывался между желаниями лечь спать и засесть за комп. Желание отдохнуть победило, сбросив на пол покрывало с постели, он нырнул в постель, обняв подушку. Накопившаяся усталость сделала свое — заснул телекинетик очень быстро. Но выспаться ему сегодня, похоже, было не суждено — пусть убийца, пусть обладающий страшным смертоносным даром, пусть почти взрослый — все это никоим образом не избавляло Наги от кошмаров, которые, игнорируемые днем, ждали своего часа в ночной тишине.
Телекинетик метался по постели, слабо стеная, ночные ужасы были намного хуже чем все то, что он видел днем, но деться от кошмаров было некуда — не было любящих родителей, милой девушки или хотя бы преданной зверушки.
Но кто-то все же пришел, открыв незапертую дверь, легко коснулся лба юноши — и кошмары отступили.
— Страшные сны присылает бог, борясь с ними, я мщу ему.
Злой и раздраженный после долгого учебного дня, Наги вошел в особняк Шварц, хлопнув дверью. Кажется, это становилось традицией…
Фарфарелло сидел в кухне — только сегодня, хоть и все равно пахло корицей, пил он чай. К корице примешивался тонкий аромат лайма, и Наги невольно принюхался. Эти запахи каким-то образом каждый раз немного успокаивали.
— Я получил пять по химии.
Фарфарелло не отреагировал.
— Ну как хочешь, — пожал плечами телекинетик, накладывая в тарелку второе.
Поскольку день был пятницей, Наги направился посмотреть телевизор в гостиной — и всласть пособачиться с Шульдихом. Это повторялось каждую неделю, телепат и телекинетик избавлялись от негативных эмоций посредством друг друга. В такие вечера в их перепалки боялся вмешиваться даже Кроуфорд — хотя шум и гам стоял такой, что стены тряслись. Шульдих пытался выжечь Наги мозги, жалуясь на то, что у него ничего не получается исключительно из-за отсутствия материала, а Наги вдавливал Шульдиха в диван или в стенку, утверждая, что превратить рыжую образину в блин не удается лишь потому, что он и так тощий и плоский.
Спустя некоторое время к ним обычно присоединялся Фарфарелло, по пятницам очень умиротворенный, что означало — любимый нож остался в его комнате. В итоге утомленный и разгоряченный Наги засыпал у кого-нибудь на коленях — чаще почему-то у Фарфарелло, а довольный и ласковый Шульдих шел ластиться к Брэду — наверное именно поэтому Кроуфорд и терпел еженедельные безобразия.
Сегодня все повторилось — отчаянно хохочущий Наги, довольный тем, что его ловушка с двойным ментальным щитом, захлопнувшимся, едва Шульдих туда сунулся, сработала — и собирался добить дезориентированного телепата тумбочкой из угла. Вышеназванный предмет мебели просвистел через комнату и…
— Фарфарелло! — испуганный телекинетик бросился к своей несчастной жертве. Тумбочка знатно врезала тому по затылку.
— Фарфик, ты в порядке?.. — так фамильярно берсерка мог называть только телепат, все надеевшийся, что ирландец рано или поздно сцепиться с ним из-за исковеркованного имени. За "Брееедли" Шульдих месяц сидел без денег, а за "Нагусю" слетел по лестнице со второго этажа, пересчитав все ступеньки выпирающими частями тела.
Берсерк, чуть пошатываясь сел. Желтый глаз изумленно моргнул, раз, другой, а потом уставился на напарников.
— Фарфарелло, что с тобой? Ты нас помнишь? Сколько показываю пальцев? Как тебя зовут, не забыл?
— Нет, я все помню… Все помню… — в голосе берсерка прозвучало полнейшее отчаянье.
— Наверное, тебе нужно отдохнуть. Наги, отнеси его в спальню.
Выполнив указание Шульдиха, Наги вернулся в свою комнату, доделывать домашние задания. Суббота была коротким днем — всего три урока, но домашнюю работу никто не отменял.
Злой и раздраженный после субботнего учебного дня, Наги вошел в особняк Шварц, хлопнув дверью. Ну не мог он с собой ничего поделать — школа выводила его из себя, он ненавидел тупых одноклассников, постигавших только то, что разжевывали учителя. Иногда ему до слез хотелось найти Оми и пообщаться с ним — тем более, что Оми вот уже как два года закончил школу. То, что Цукиёно принадлежит к Вайсс, Наги совершенно не мешало — в конце концов, с тех пор как с Такатори и SZ было покончено, они ни разу не сталкивались. Наги с грустью вспоминал те несколько раз, когда он пытался вырвать информацию из остреньких коготков бомбейца — как это было восхитительно интересно и небанально! Оба противника использовали все свои знания и возможности — и Наги проиграл, хотя обладал более современным и навороченным оборудованиям. Но на стороне вайсса был больший опыт — в Розенкройц Наги учили только обращению с его даром, но никак не с техникой. Шульдих, например, не способен на большее, чем поиграть в СS и сделать бездарные коллажи в фотошопе. Фарфарелоо никто и не предлагал пробовать, а Брэду хватало пользовательского знания нтернета, чтобы пользоваться почтой и заходить на нужные ему сайты.
Останавливало Наги в его желании лишь одно — он прекрасно представлял себе, с каким презрением посмотрит на него "беленький" котенок. То, что Вайсс убивали бесплатно или за сущие копейки, почему-то давало им право свысока смотреть на преуспевающих Шварц. Почему так, Наги был не в состоянии понять. Святых людей нет, детей Шварц тоже не убивают… Разница между, например, занимающим высокий пост министром, изнасиловавшим дочь своей секретарши, и насильником с улицы невелика — но зато министра никто не сможет отправить за решетку и смерть единственная кара.
Пройдя в кухню, Наги, к своему удивлению, обнаружил грязную посуду с завтрака в раковине, и никаких намеков на обед. Что-то еще было не так — но что, Наги понять не мог. Раздраженно пожав плечами, он достал из холодильника пару бананов и направилкся к себе. В его комнате сидел Шульдих и расстреливал террористов. Неудачно высунувшись, он схлопотал пулю в голову, и, сняв наушники, повернулся к Наги.
— Фарфарелло ушел.
— Что?! Куда ушел?..
— К Вайсс.
— Зачем?! Шульдих, ты в своем уме?.. Или ты решил меня разыграть?..
— Фарфарелло все вспомнил. Что это он убил свою семью. Что он мучил и убивал священников. Как он поджег церковь во время воскресной службы. Как убил Рут.
— И что?..
— И ничего. Ему теперь больно, что он потратил столько лет на месть тому, кто не существует. Он хотел перестать убивать вообще — потому что теперь в этом нет смысла — но понял, что ничего другого не умеет. Поэтому он ушел к Вайсс, просить Фудзимию принять его.
— Но почему Вайсс?..
— Потому что они вы-со-ко-мо-раль-ны-е! Он сам так сказал.
— А мы значит, аморальны до мозга костей?.. — обиделся Наги. — Ну и пусть проваливает! И без него справимся!
— Не знаю, не знаю… — грустно покачал головой Шульдих. — Время покажет…
Все еще недоумевая, но не особенно переживая, Наги сел за уроки. Опять проклятая химия. На этот раз ему никак не удавалось решить цепочку с превращениями крезолов.
Промаявшись почти полтора часа, Наги бросил это бесполезное дело — ну получит два, подумаешь. Пятерок по химии у него много — Фарфарелло всегда помогал ему, неизвестно как узнавая, что Наги нужна его помощь. Но глупо же думать, что Фарфарелло вернется, для того, чтобы помочь Наги с домашней работой?..
Спускаясь ужинать, Наги еще на лестнице почувствовал странный запах…
— Шульдих… Что это?.. — в голосе телекинетика звучал священный ужас — то, что плавало в сковородке, и то, что пригорело в кастрюльке, было просто неузнаваемым.
— Честно?.. Не знаю. Кроуфорд велел приготовить ужин.
— А что, обычно не ты готовишь? — наивно поинтересовался Наги.
— Ты чего, с луны свалился? — в свою очередь изумился Шульдих. — Фарфарелло всегда готовил. И посуду мыл… — прозвучавшая тоска относилась к горе грязных тарелок и мисок в раковине.
— Ладно, пойду я, мне еще химию дорешать надо, — заторопился Наги. Прихватив коробку хлопьев, он скрылся у себя.
С каждым днем становилось все хуже и хуже. Особняк зарастал грязью, пыль и паутина покрывали углы, кухня напоминала свалку из оберток и растущей горы грязной посуды. Количество двоек, полученных за эту неделю, не укладывалось ни в какие рамки, и Наги пытался придумать, как бы ему отмазаться от неизбежного наказания, которое грядет, когда Кроуфорд посмотрит оценки за месяц. К тому же, несмотря на то, что заказов было всего два, кошмары мучили Наоэ каждую ночь — но если обычно это были кратковременные ужасы, куда-то исчезавшие, то теперь ад продолжался всю ночь. Приходя из школы злым, Наги совершенно не успокаивался за обедом, как было раньше, а наоборот, становился все более и более раздраженным.
А в пятницу, на еженедельной драке, Шульдих и Наги едва не убили друг друга — Кроуфорд, спустившийся в последний момент со второго этажа, едва не свалившись с лестницы, успел их разнять. Забыв про свои силы, телепат и телекинетик катались по полу, вцепившись друг другу в горло. После полученного выговора, и боли в надранном Брэдом ухе (впрочем, Шульдиху явно досталось больше), Наги попытался понять, что же собственно произошло — почему их обычно быстро исчезающая агрессия, сегодня вылилась в такой кошмар?..
Так и не сумев уснуть ночью, Наги сидел перед включенным компьютером и разглядывал десятки коллажей Шульдиха. Почти на всех главным героем был сам немец, нередко с Брэдом, иногда с Наги. Абсолютно на всех коллажах быд Фарфарелло — хотя остальные трое Шварц появлялись скорее по очереди. Для своих коллажей Шульдих бегал по дому с цифровиком и фотографировал всех, кого где застанет. Вот раздраженный Брэд в одном полотенце, Наги в ночной футболке, сам рыжий, позирующий с книгой, снова Брэд — на лестнице, по пути в кухню. Наги, спящий перед телевизором. Брэд с бумагами, Брэд у телефона, Брэд, протягивающий кредитку… Наги у компьютера, Наги, перемазанный зубной пастой, Наги с учебником по химии… А вот и папка "Фарфик". Фарфарелло моет посуду, гладит белье, стирает пыль… А это что?..
Наги с удивлением взглянул на темную, мутную фотографию — Фарфарелло, наклонившийся над ним самим, косающийся его лба.
Что это? Неужели… Зародившиеся сомнения, начали обретать более чем материальные доказательства.
Никогда Наги не было так плохо, как всю эту неделю. Он чувствовал себя несчастным, одиноким, никому не нужным и забытым. Вообще-то, Наги часто так себя чувствовал — но обычно, он приходил домой и… Ну да. Трудно поверить, но это так.
Наги снова уставился на монитор — на этот раз на другое фото. Фарфарелло не улыбался, просто смотрел на Шульдиха своим большим желтым глазом. Платиновые волосы оказались слегка встрепанными, а шрамы, рассекающие его лицо, совсем не страшными. Наги вообще забыл, когда думал, что внешность Фарфарелло страшная. Даже на фоне мужественно-смазливого Брэда и изящной красоты Шульдиха, Фарфарелло выглядел… ммм… симпатично?.. Привлекательно?.. Наги задумался над подбором эпитета.
Подняв руку, Наги стер скатившуюся слезинку — и замер. Он что, плачет?..
Сколько себя помнил, Наги никогда не плакал, даже когда ему было пятнадцать и умерла Тот. Он не плакал, будучи избитым Шульдихом, не плакал, когда его выпорол Кроуфорд за прогулы в школе. Так что же с ним происходит?..
продолжение в комментариях
-
-
08.08.2007 в 15:40— Знаешь, Наги, из всех вас четверых я всегда был самым занятым. И с уходом Фарфарелло, количество моих дел не уменьшилось. Это я все говорю к тому, что Шульдих совершенно безрукий. Если он будет готовить, мы будем сидеть голодными; если он станет мыть посуду, через неделю мы станем питаться из одноразовой.
— Я ухожу.
— Я знаю. Но попытаться стоило.
— И что, ты меня вот так отпустишь?.. — Наги с удивлением посмотрел на Кроуфорда.
— Я просто видел, что ты сделал, когда я тебе запретил.
— И что? — заинтересовался Наги.
— Не важно, Наги. Но, знаешь, Шульдих тоже решил уйти.
— За Фарфарелло?!
— Да. Ты же знаешь, они вместе много лет. Они знакомы задолго до прихода ко мне.
— Я думал, Шульдих ни за что тебя не оставит… — растерянно протянул Наги, вспоминая все те мелочи, которые делал Шульдих для Брэда. Телепат не просто уважал или боялся оракула — он более чем искренно любил его, хотя, зная эгоистичную натуру рыжего, можно было не сомневаться, что эта любовь проистекает из того факта, что лишь с Брэдом Шульдих мог спокойно заниматься сексом, не выслушивая при этом мысленную какофонию. С любым другим партнером, рыжий проваливался в чужое сознание, причем проникновением было полным, то есть немец получал тонну ненужной и частенько нелицеприятной информации — либо не получал никакого удовольствия. Почему Кроуфорд спал с рыжим, Наги не мог объяснить. Кроуфорду нравились женщины, это несомненно, он частенько с кем-то встречался — и Шульдих никогда не ревновал. Может быть, понимал, что у него нет такого права. А Кроуфорд, возможно, спал с телепатом из-за чувства ответственности за команду?..
— К счастью, у Шульдиха очень правильная расстановка приоритетов — сначала дружба, а уже потом любовь, — спокойно ответил Брэд.
— Не слушай его, Наги, он тебе лапшу на уши вешает, — Шульдих шутливо чмокнул Кроуфорда в щеку.
Наги вообще перестал что-либо понимать.
"Кроуфорд идет с нами."
— Что, правда?.. Ты пойдешь к Фудзимии?..
— А что делать? Мы не можем бросить Фарфарелло — ты не можешь без него, Шульдих не хочет терять друга, а я… Я тоже скучаю по нему. Мы частенько разговаривали с ним днем, я привык к этим разговорам… — признание далось Кроуфорду нелегко, но зато и Наги, и Шульдих уставились на лидера с изумлением.
— Итак, — первым засуетился Шульдих, — собираемся — и на поклон к Фудзимии!
Всю дорогу до "Конэко" Шульдих домогался от Кроуфорда ответа — что именно тот собирается предложить Фудзимии, чтобы их всех тоже взяли.
— Добрый день… — Шварц вошли в магазин. От удивления, Йоджи уронил ящик с розами — к счастью, его успел поймать Кен, мастерски выполнив бросок всем телом.
"Сразу видно спортсмена!" — восхитился Шульдих.
Из подсобки вышел Фудзимия — мрачный и холодный. Как всегда.
— Что тебе надо, Кроуфорд? Если ты за Джеем — то он сам к нам пришел.
— За Джеем?!! — одними губами ахнул Наги. Нет, ему было известно имя Фарфарелло — но он никогда им не поьзовался.
— Может быть, пройдем и поговорим?..
— Эти, — Ран кивнул на Наги и Шульдиха, — тебе тоже нужны во время разговора?
— Нет.
— Тогда пусть помогут Кену разгрузить машину.
Оставив совершенно офигевших Шварц, Ран гордо развернулся и пошел на второй этаж. Кроуфорд последовал за ним, размышляя над тем, как бы ему научиться заставлять Шульдиха работать так, как вкалывают Кен и Йоджи.
"Но-но! Мне уже даже кажется, что идея прийти сюда была не слишком удачной!"
"Работай, Шульдих, работай. А то придет Фудзимия и спустит с тебя три шкуры."
— Итак?.. — Ран жестом предложил Кроуфорду присесть за стол.
— Я хотел сделать вам предложение об объединении Вайсс и Шварц.
Ран пристально смотрел на собеседника, не говоря ни слова и не меняя выражения лица.
— Зачем тебе это?
— Понятно, тебе трудно поверить в то, что мы все трое очень любим Фарфарелло. Он — часть нашей семьи. Ради него мы готовы оставить прошлое и даже работать в вашем магазине.
Говоря это, Кроуфорд слегка кривил душой — счета Шварц были таковы, что они с легкостью могли бы давно бросить работу и просто жить в свое удовольствие, но из всех четверых только Наги действительно мог бы зажить нормально. Именно поэтому Брэд заставлял его учиться.
— Хн…
-
-
08.08.2007 в 15:40Здесь Брэд тоже… слегка преувеличил. В Токио у каждого было по одному счету — весьма внушительному, но не составляющему и десяти процентов от общей суммы.
— Что ж, — наконец решился Ран, — попробовать мы, думаю, можем. Придется вызвать мастеров — на третьем этаже давно уже обвалилась крыша, но если починить, там еще три комнаты, и здесь одна свободная.
Трудно сказать, что руководствовала Раном, когда он согласился на объединение. Наверное то, что на последней миссии был ранен Йоджи — не слишком серьезно, но все же. И тогда в голове у Фудзимии мелькнула совершенно дикая мысль — а что, если бы среди них был паранормал?.. Неважно с каким даром — его помощь все равно была бы незаменимой. А тут сразу трое — сами пришли, вслед за Фарфарелло, которому, кстати, Вайсс поверили сразу — в первый момент они вообще его не узнали, так изменил берсерка абсолютно разумный взгляд единственного глаза.
Кроуфорд немедленно развил бешеную деятельность — продал их особняк, перевез вещи, вызвал мастеров и доплатил им за срочность, и заказал попутно триста редчайших и соответственно очень дорогих кассандритов. На вопрос Рана, который едва за голову не схватился, увидев сумму, отданную за эти цветы, оракул невозмутимо ответил, что завтра утром заглянет человек, который ищет именно эти цветы, и в крошечный "Конэко" зайдет скорее уже от отчаянья, нежели из-за того, что действительно надеется найти там изящные кассандриты. В итоге, прибыль будет такая, что захлестнет обычно получаемую за месяц.
Задумчиво качая головой, Ран отправился в садик, выполнять каты, но там уже окопались Шульдих и Кен, устроившие спарринг. Скорость Шульдиха не позволяла Кену его ранить, но сибиряк тоже был не прост — багнаки сливались в одно смертельное острие, не давая Шульдиху дотянуться до их обладателя.
Йоджи и Брэд пили вино, заказанное Кроуфордом, а Оми, Наги и Фарфарелло работали в магазине.
— Теперь ты доволен… Джей? — слегка застенчиво спросил Наги, боясь, что Фарфарелло сейчас скажет ему что-то вроде "Не называй меня так", но берсерк лишь кивнул.
— И я рад! — зачастил Оми. — Так здорово, Наги, что ты здесь! Я давно хотел с тобой пообщаться, но боялся, что ты не захочешь со мной дружить!
— А я очень хотел с тобой подружиться… Даже письма пару раз писал, но стирал всегда…
— Ой, — пискнул вдруг Оми и бросился в подсобку. — Я забыл обрезать тюльпаны, Айя увидит — убьет!
Это удивляло Наги в вайссовской команде больше всего — все боялись Рана, выполняли любые его уазания и ловили каждое его слово — и при этом называли его девчачьим именем!
— Фар… Джей, — Наги отложил розы, с которыми работал и подошел к ирландцу. — Ты ушел… И… мне было плохо без тебя. Очень плохо…
— Мне тоже не хватало тебя, Наги, я рад, что ты пришел — но я не мог оставаться Шварц, ты понимаешь меня?.. Я бы умер.
— Я все понимаю. Только не бросай меня больше, пожалуйста! — Наги хотел обнять Фарфарелло, но, неожиданно для самого себя, поцеловал его в губы. Быстро и испуганно — и хотел было отскочить, чтобы убежать, но Фарфарелло крепко обнял его, прижимая к груди.
— Обещаю, не брошу.
Из подсобки вернулся Оми, что-то довольно щебеча, и счастливый Наги тут же включился в беседу. Джей посмеивался, но в разговор мальчиков не вмешивался.
Жизнь изменилась для всех — и, как не странно, к лучшему. Восемь парней под одной крышей, восемь разных характеров, восемь комплектов привычек, комплексов и любимых телевизионных каналов — и все они уживались.
Наги был счастлив — кошмары исчезли, Джей и Оми всегда готовы были помочь ему с уроками, а после можно было поделиться с бомбейцем своими последними программами. На кухне всегда пахло корицей, как и раньше — готовили в основном Йоджи и Фарфарелло, а балинез тоже очень любил корицу и лайм.
Айя передал все финансовые дела Кроуфорду — и в одно прекрасное утро шокированные Вайсс обнаружили на своих счетах совершенно невероятные для них суммы. Сам Айя, обожающий цветы, посвящал освободившееся время составлению сказочных икебан, из-за которых клиентура их магазина резко расширилась.
А вот связь Кена и Шульдиха действительно стала сюрпризом для всех окружающих — Наги долго допытывался у рыжего, как он решился на такой фокус — Брэд-то измены не простит?!..
— У Кена ведь нет щитов!
— Ну и что, зато у него сознание чисто как у трехмесячного младенца, — цинично фыркнул в ответ Шульдих. — А Брэд очень доволен, что избавился от меня.
— А как же сам Кен? Разве он не с девушками встречается?..
— Это ты о ком? О Кейко, бросившей его в средней школе? О Сакуре, с которой он так и не рискнул заговорить?.. О Юрико, уехавшей от него в Австралию?.. О Кири, сбежавшей от него два месяца назад? Или о Момоми, которая преследует его вот уже полгода, а он не знает как от не скрыться?
— Все ясно, — вздохнул Наги. — Признайся честно — ты запудрил сибиряку мозги.
— Нет, — обиженно ответил рыжий. — Я просто его соблазнил.
— Ну, может в твоем понимании это и разные вещи… — Наги язвительно хмыкнул. В общем-то, это было не его дело, несчастным Кена точно назвать нельзя было. Единственное, что слегка раздражало Наги, так это то, что у него до сих пор не было девушки. Дуры-одноклассницы его не привлекали, да и самые красивые из них меркли перед нереальной (^^) красотой Тот. А вот у Оми была девушка — сестра незабвенной Бирман. Впрочем, о факте родства Оми узнал спустя два месяца свиданий — и вечером, жалуясь Йоджи, рвал на голове волосы, надеясь, что мать Бирман, бывшая секретарша Персии (у них это наследственное) не спала с начальником, потому что отца юной Микуры никто не знал. И с каждым днем Оми все больше и больше убеждался в своей страшной догадке, перестал спать и проклинал дьявольскую судьбу и свою собственную, и любвеобильного папашу, и саму Микуру и всех окружающих, пока Айя, которому это вконец осточертело, не велел Оми в приказном порядке пригласить Микуру на чай. Шульдих влез к ней в сознание, заставив незаметить Наги, который взял у девушки кровь. Брэд провел анализ, и уже к концу ужина Оми был счастлив и спокоен.
Жизнь казалось совершенно прекрасной, редкие миссии не доставляли проблем — тем более, что от скуки, на задания обычно ходили всем кагалом. К удивлению и Айи и Кроуфорда, торговля цветами шла просто превосходно. Айя удивлялся тому, как можно делать такие деньги в крошечном "Конэко" (переезжать в большой дом, нанимать менеджеров и устраивать целую сеть магазинов никто не захотел, даже предприимчивый Брэд), а Кроуфорд удивлялся тому, что на цветах вообще можно делать деньги. Раньше он как-то считал, что реальные суммы можно получить только убивая или защищая от киллеров — что может цениться дороже жизни?..
Но жизнь — что и говорить — подлая тварь. После уничтожения SZ осталось не мало разрозненных паранормов — к счастью, все они остались в Европе, в Японии им делать было нечего… До поры, до времени.
— Оми-и! Оми!!! — пронзительный крик Наги в полвторого ночи удивил всех, кого разбудил —все же убийцы уважали друг друга, если кто-то не спит после полуночи — это его проблемы. Решив, что се же произошло что-то необычное, Айя, Брэд и Оми столкнулись перед дверью в комнату Наги. Чуть позже подошел Фарфарелло. Йоджи не ночевал дома, а Кен и Шульдих… Ну-у, кажется, это не наше дело…
— В чем дело, Наги?..
— Я просматривал файлы, связанные с SZ.
— И?..
— И наткнулся вот на это, — Наги продемонстрировал открытую страничку. На сером фоне медленно вращался сиреневый кристалл, цвета глаз Айи.
— Что это? — спросил Оми, а Брэд медленно осел на пол — но Айя успел его подхватить.
— Это видение, — прокомментировал Наги, — а это, — он ткнул в монитор, — артефакт, припрятанный в Японии. В Токио.
— Что за артефакт?.. Какие его характеристики?
— Это кристалл одного желания.
— Как это?..
— Он исполняет желание — одно-единственное, одного-единственного человека. Того, кто на самом деле этого хочет.
— То есть, он одноразовый?..
— Нет. Он заряжается каждые двадцать пять лет. Срок подошел недавно.
— У нас проблема, — прохрипел Брэд, открывая глаза. — Точнее, две проблемы. Одна хуже другой.
-
-
08.08.2007 в 15:41— Во-первых, я лишился дара — по крайней мере недели на две, а то и на месяц.
— Из-за чего?.. — недоуменно спросил Оми.
— Эта дрянь воздействует на дар оракулов и телепатов. Вторая новость намного хуже. У меня было последнее видение. Кен и Шульдих ушли вместе с Йоджи. Их схватили.
— Кто?
— Команда пирокинетиков.
— Где?
— Я не понял. Боюсь, теперь нам придется только ждать.
— Ерунда, — вскинулся Айя. — Иностранцы в Токио! Им некуда деться, кроме как в гостиницы.
— Гостиниц много… — возразил Оми.
— Да, но та, в которой пропустят кого угодно, лишь бы были деньги и известная всем в Европе — только одна.
— "Казуо"! — воскликнул Наги. — Там огромные номера, полностью звуконепроницаемые. Идем!
В спешке вооружившись, пятеро убийц выскользнули из "Конэко", столкнувшись на пороге с Йоджи.
Через час шестеро вооруженных парней стояли перед скандально знаменитой "Казуо". Через десять минут Йоджи выяснил у хорошенькой консьержки где поселились недавно прибывшие европейцы. Через полчаса, избавившись от всех ночных служащих, ребята проникли на нужный этаж. Пирокинетики — четырнадцать человек, занимали три номера.
— Действуйте быстро, — поучал Кроуфорд, — не дайте им опомниться. Наги, ты знаешь что делать. Будем надеяться, Шульдих сможет нам помочь…
Наги и Джей переглянулись — они часто действовали в паре, как, впрочем, и в парах с телепатом.
— Начали! — Айя выбил двери одним ударом и ворвался в номер, вращая катаной.
Им не повезло. Если бы они сразу обнаружили номер, в котором держали Шульдиха и Кена…
— Стоять! — пирокинетики оказались не одни — с толстых поводков рвались пять оборотней. Ворвавшийся первым, Айя успел рассечь одного из врагов надвое, заливая пол кровью — и теперь запах крови будоражил этих полуживотных. Номера оказались смежными — и сквозь открытую дверь спасателям были видны лежащие на кровати Шульдих и Кен. Огненнорыжие волосы телепата слиплись от крови, Кен тоже не проявлял признаков жизни. — Шевельнитесь, и они умрут, — вперед вышел смуглый невысокий мужчина лет пятидесяти.
— Отпусти их, Родерик. Зачем вы явились в мой город?..
— Кроуфорд… — презрение в голосе было просто материальным. — Как я погляжу, не только твой телепат связался с Критикер. Ты нашел любовников каждому из членов команды?.. Эти двое, — Родерик кивнул на Шульдиха и Кена, — так увлеченно лизались в баре, что даже не заметили нас… Пока не стало поздно.
— Ты собираешься объявить мне войну?
— Война? О нет, Кроуфорд, ни в коем случае. Мои парни просто перебьют вас, как котят, а эти молодцы, — Родерик потрепал одного из оборотней по загривку, — полакомятся вашими внутренностями, пока те горячие. Или отдать тебя им живьем, Кроуфорд?.. Скажи мне, что ты видишь, чтобы я знал, как тебя убить?
— Ты глуп, Родерик.
— Я просто знаю что делаю, Кроуфорд. И уверен, ты знаешь зачем я здесь. Даю тебе время до завтрашнего полудня. Если в двенадцать ноль-ноль ты не будешь стоять здесь с кристаллом, этих двоих будет ждать такая мучительная смерть, что их крики будут слышны на пол-Токио. А вам я пришлю запись, чтобы перед собственной смертью, вы полюбовались на их.
Под взглядом Родерика вспыхнул и затлел костюм Брэда, но он не шелохнулся.
— Да, этого красноволосого красавчика ты тоже оставишь мне — прямо сейчас. Он поплатится за смерть Анжело.
— Нет.
— Тогда я лично — слышишь, Кроуфорд, — л-и-ч-н-о займусь твоим телепатом. Мне известно, как он тебе дорог. Мальчишка из Критикер — драгоценный Шульдих, — Родерик изобразил ладонями весы.
— А теперь слушай меня, Родерик, — Кроуфорд сделал шаг вперед. Все искры на его пиджаке мгновенно вспыхнули и полностью погасли — Наги лишил их кислорода. — Мне не нужен артефакт, исполняющий желания, я и без него добьюсь всего, чего хочу. Я не хочу, чтобы Хидака и Шульдих пострадали еще больше. Поэтому я принесу тебе игрушку. Но ты, видимо, не представляешь с кем связался. Ты пришел в мой город как захватчик — можешь считать, что смерть твоего человека удовлетворила меня. Но если Шульдих или Хидака пострадают сильнее — я убью всех твоих людей, и заставлю тебя любоваться их смертью. Мы уничтожили SZ, мы разбили все, что связывало вас — и такова благодарность? Подумай о том, что нам хватило сил избавиться от всех, кто стоял на нашем пути. И ты, Родерик, рискуешь стать следующим.
Идем, Айя.
Выйдя из номера, Брэд шумно выдохнул.
— Спасибо… — опустив ресницы произнес Ран. Ему далось это нелегко — но он понимал, что чудом избежал ада. Того ада, в котором остался Кен… Только бы его не тронули…
— Наги, Джей, — Кроуфорд повернулся к ним. — Достаньте артефакт. Йоджи, Оми — найдите планы этой гостиницы, проверьте вентиляцию. Когда мы вернемся, здесь будет геенна огненная. Родерик не отступит. Айя, идем, надо заняться нашей одеждой.
Артефакт находился на дне **** — под обломками, оставшимися после падения SZ. Надо было спуститься на дно — Наги, как любой паранормал, чувствовал артефакты издалека, на счет Фарфарелло трудно было сказать точно, потому что никто не мог решить, является ли он паронормалом?..
Искать оборудование для погружения было некогда — когда они оказались на берегу, часы пробили девять.
— Ныряем! — скомандовал Наги. Джей обнял его за талию, и они начали опускаться вниз — в огромном воздушном шаре. Наги нервничал, но прикосновения Джея и привычный аромат корицы поддерживали его веру в себя.
Кристалл сиял так, что его обнаружил бы и простой аквалангист — заплыви он сюда. Подобрав его, Наги начал подталкивать их шар своей силой снизу — чтобы подниматься. Неожиданно из чернеющей темноты воды прямо на них выплыла огромная зубастая рыбина — наверное, ее привлек свет кристалла. Испугавшись, Наги шарахнулся назад, отбросив чудовище своей силой — забыв про шар. Тут же вздохнув, Наги с ужасом ощутил как темнеет в глазах, и болит в груди…
— Наги! Наги, пожалуйста! — больно-больно что-то надавило на грудную клетку, заставив его сложиться пополам и вытолкнуть из легких мерзкую соленую воду. Горящими, слезящимися глазами Наги смотрел на расплывчатую фигурку Джея. — Ты жив, ты жив, Наги…
— Как?.. — с трудом удалось выговорить телекинетику, все мысли и чувства которого сейчас заливало тепло — так приятно было находиться в объятиях Джея.
— Просто не дышал… — пожал плечами Фарфарелло. — Это было не сложно, я даже думать о воздухе не мог — только о том, что ты сейчас умрешь…
— Джей… — Наги уткнулся лицом в горячее плечо.
— Я же обещал, что не брошу тебя, Наги. Ты всегда можешь быть со мной, если хочешь.
— Хочу, очень хочу… — краснея, шептал Наги.
— А сейчас вставай. Мы еще должны принести кристалл Брэду.
Наги послушно кивнул, поднимаясь на ноги. Его немного шатало, поэтому до машины он едва дошел, а внутри сразу же заснул — он невероятно устал, все тело болело, а легкие жгло изнутри. Зато сердце было наполнено странной легкостью, ему было так спокойно, давно он не чувствовал себя настолько уверенным…
— Здесь, здесь и здесь, — отвечая на вопрос Брэда, ткнул в карту Йоджи.
— Замечательно. Не сомневаюсь в том, что Родерик приготовил нам не мало сюрпризов. Наша главная цель — вытащить Шульдиха и Кена живыми. Второстепенная задача — убить всех.
Все синхронно закивали. Пока Наги и Джей рисковали жизнью на дне, а Йоджи и Оми изучали карты, Брэд и Ран достали огнеупорные костюмы. К сожалению, использовать баллоны с кислородом и маски не представлялось возможным — в таком наряде не повоюешь.
— Все все поняли?.. Великолепно. Идем.
На этот раз Вайсс и Шварц вошли через среднюю дверь. От ярости Брэд с трудом сумел остаться спокойным. Обнаженный Шульдих, исполосованный клинками, был пристегнут наручниками к балконной двери, а Кен, запертый в клетке, из последних сил сдерживал поводки двоих оборотней, рвущихся на запах крови. Шульдих, судя по всему, был без сознания — Брэд надеялся, что он еще жив. Если Кен не выдержит — и отпустит — от Шульдиха останутся только кровавые клочки…
— Принес?.. — с дивана, не обращая внимания на оборотней, встал Родерик.
— Принес, — кивнул Брэд, — но я что-то не вижу, чтобы ты выполнял условия договора…
— Договора?.. Какого договора?..
-
-
08.08.2007 в 15:41Номер пылал, Оми посылал дротики во все стороны, отбросив уже бесполезный арбалет. Из соседнего номера влетели наемники — Родерик явно не поскупился, платя им — в глазах явственно светилась жажда убийства. Наги приноровился на мгновение удерживать наемников, пока Оми вгонял очередной дротик в глаз. Джей вертелся как вихрь, нанося удары направо и налево — противники разлетались по сторонам. Йоджи расплавлялся с одиночками.
Кен, взвалив телепата на плечо, вытаскивал его из горящего номера. Вслед за обивками, занавесками и коврами, вспыхнули стены.
Пирокинетики умирали один за другим, под умелыми атаками двух команд. Айя, позволивший Брэду командовать, быстро зачищал территорию, продвигаясь к Джею.
Вперед вышел Родерик — дротик Оми выбил ему глаз, но не убил, непроникнув в мозг. Он взревел, как раненый медведь — а из-за его спины вырвались три последних оборотня, сцепившиеся с Айей и Йоджи.
— Ты все равно умрешь, Кроуфорд! — в руке пирокинетика сверкал кристалл. Мгновение — и он вспыхивает, останавливая время. Воздух — как жидкий кисель. "Желание загадано!" — пронеслось в мыслях у всех. — Но сначала, — опустошенный кристалл невзрачным серым камнем падает сквозь прогоревший пол куда-то вниз. Родерик выпрямляется, оставшийся глаз светится синими — как и вся его кожа, мерцающая и сияющая, — я убью тех, кто тебе дороже всего! — Родерик словно превращается в струю воды — одним смертоносным потоком устремляясь к Наги.
Телекинетик замирает, ни в силах шевельнуться… Загораживая ему дорогу, вперед бросается Кроуфорд — натолкнувшись плечом словно на каменную стену, его отбрасывает в сторону… Айя разбивает струю катаной — бесполезно… Леска Йоджи пролетает насквозь, дротики Оми тоже не причиняют ему вреда… Шульдих что-то шепчет, выбрасывая вперед руку — он так делает, когда выкладывается на полную — физическое движение помогает сосредоточиться — безоружный Кен едва удерживает его, вновь потерявшего сознание, на руках. Струя дергается, на миг потеряв направление, но мчится вперед… Наги закрывает глаза, понимая, что это конец — его собственную телекинетическую стену струя преодолевает, даже не заметив…
Наги летит на пол тяжелый удар в грудь выбивает из него воздух… Наоэ пытается вдохнуть, но не получается…
Наконец он открывает глаза — и видит, что в испаряющейся луже воды, посреди отблесков пламени, лежит Джей с пробитой насквозь грудью.
Дикий крик выбивает стекла, не лопнувшие от жара. Наги не понимает кто кричит, потому что он так кричать точно не может — он ведь даже вдохнуть толком не в состоянии… Как-то совершенно отстраненно он замечает, что его поднимают на руки и уносят… А его взгляд не отрывается от умиротворенного лица Джея. Счастливого лица. Теряя сознание, Наги уже не видит, как зареванный Оми заталкивает в рану свою футболку, пытаясь остановить кровь.
— Я не хочу жить… Я не хочу жить… Не хочу жить… — это мантра. Ее шепчет Наги Наоэ. Человек, которому не исполнилось и восемнадцати, но который мечтает только о том, чтобы умереть.
— Наги, — ему на лоб опускается мягкая влажная тряпочка. — Наги, слушай меня, — это Оми. Пришел поддержать друга. — Все будет хорошо, слышишь меня?
Наги не хочет слушать лживые обещания. Теперь никогда уже не будет все хорошо. Джей отдал за него свою жизнь. Значит ли это, что Наги должен теперь жить?.. Или ему можно уйти вслед за тем, кого… На глаза телекинетика наворачиваются слезы. Он так и не смог сказать — не то что Джею, даже самому себе — что он его любит. Любил.
Второй раз в жизни Наги Наоэ плакал.
Этажом ниже, на сдвинутых кроватях лежали Кен и Шульдих.
— Твои руки… — Шульдих целует обожженные ладони Кена. Не скоро еще Хидаке выходить на тропу войны с багнаками. — Ты сделал это ради меня. Я… Я не думал, что ты так сильно ко мне… привязан.
— Ты сказал мне, что любишь меня, Шульдих. Забыл?
— Нет, но…
— А мне все равно, что ты чувствуешь, — Кен усмехнулся. — Наги мне все рассказал. Давно. Ты никуда от меня не денешься. Кроуфорд обратно в постель тебя не возьмет. Так что ты мой, слышишь, Шульдих?.. Ты мой навсегда.
— Я тебе надоем, — Шульдих смеется.
— Вряд ли. Как мне может надоесть человек, который позволил себя изрезать и подвесить перед мордами оборотней ради того, чтобы меня не трогали.
— Кажется, мы стоим друг друга… — задумчиво тянет Шульдих, наклоняясь над Кеном.
— Кофе, — Йоджи протягивает чашки Айе и Брэду. — Брэд, что случилось с Родериком? Я так и не понял.
— Желания — чрезвычайно опасная штука. Родерик захотел стать бессмертным — и стал им. Вода бессмертна. И ей не нужно сознание, чтоб быть таковой.
— Сильно, — Йоджи отхлебнул пиво из бутылки. — Надеюсь, больше в Токио не осталось ничего, что могло бы привлечь внимание каких-нибудь уродов.
— Надеюсь, что за те две недели, что я проведу без дара, ничего не произойдет — а там узнаем.
— Телефон звонит, — вскочил Йоджи, но Айя его обогнал.
— Да? Да. Конечно, сейчас подъедем. Да, господин Маеда, мы сейчас будем.
— Заводи машину, — кивнул Йоджи Брэд.
— Наги? — в комнату вошел Брэд. — Наги вставай.
— Он не встанет, — Оми поднял совершенно красные глаза, и Брэд уже не в первый раз подивился способности этого вечного чибика проливать слезы ведрами.
— Не встанет, значит я его понесу.
Но Наги все равно. Он не сопротивляется, позволив спустить себя вниз и посадить в машину между Айей и Оми.
— Наги… — одними губами улыбается Фарфарелло, обмотанный бинтами и бледный как восковая бумага.
— Джей… — шепчет не веря своим глазам телекинетик. — Джей, ты не можешь быть жив… Я же видел…
— К счастью, сердце оказалось не задето, — бесстрастно объясняет доктор Маеда. — Огромная кровопотеря, осколки костей, поврежденное легкое, сломанная лопатка и ключица. Но он, скорее всего, будет жить. Невероятно крепкий парень.
— Идем, Оми, — позвал Брэд, выталкивая Айю. — Нам здесь нечего делать. Они теперь несколько суток проведут глядя друг на друга, или я не знаю эту пару.
— Я люблю тебя… Мне так жаль, что я понял это так поздно, Джей…
Фарфарелло ничего не ответил. Ему и так все было ясно, а слова… Это лишь слова. Просто Наги еще молод и неопытен. Будь он старше, он давно бы разобрался в своих чувствах. Для любви не бывает поздно, это забавное чувство может прожить всего минуту — а ты до конца жизни будешь разбираться с последствиями. Впрочем, у них все будет иначе. И берсерк улыбнулся, напугав заглянувшую в палату медсестричку.
08.08.07