Дань памяти

[Мелифара]

Автор: Мелифара
Пейринг: Шульдих/Брэд
Рейтинг: G
Жанр: ангст.
Размер: драбл
Дисклеймер:отказываюсь
Предупреждения: смерть персонажа (Брэда)

Говорят, чёрный цвет символизирует смерть. Говорят, чёрный цвет выбирают потерянные души. Я не люблю чёрный цвет, но сегодня я в чёрном. Нет, это не траур и не дань плохого настроения. Просто так надо.
Говорят, цветы выражают чувства. Говорят, розы – это символ любви. Я не люблю цветы, но сегодня у меня в руках роза. Нет, мне её не дарили, и я сам не несу её кому-то. Просто мне так захотелось.
Говорят, cнег всегда непорочен и чист. Говорят, cнег - это перья ангелов. Я не люблю снег, но сегодня я стою под белой завесой и слушаю тишину...
Мои руки побелели и замёрзли. На пальцах кое-где проступили капельки крови от шипов розы. Тонкий чёрный плащ совсем не защищает от холода. Но я стою под этими хлопьями и смотрю в небо. Когда-то я точно также стоял под снегопадом и ждал тебя… А потом были тёплая ванна, клетчатый плед и горячий шоколад… и ты… Но теперь тебя нет…
Говорят, вино забирает себе все горести. Говорят, вино помогает забыться. Я не люблю вино, но в руках у меня бокал белого, сухого, итальянского сорокалетней выдержки. Нет, я не ищу забвение, я даже не пью. Просто мне нравится его аромат.
Говорят, огонь опасен и беспощаден. Говорят, огонь даёт тепло человеку. Я не люблю огонь, но в комнате зажжен камин. Нет, мне вовсе не холодно, и это не прихоть эстетики. Просто ты всегда зажигал его…
Говорят, Шекспир был великим лириком. Говорят, Шекспир жив в своих творениях. Я не люблю английских классиков, но на столе лежит раскрытый томик сонетов… Просто я люблю тебя, Брэд.

---

Этот волшебный, волшебный Нью-Йорк. Глава 5.

[Tenshi no Akuro]

Название: Этот волшебный, волшебный Нью-Йорк
Автор: Tenshi no Akuro
Бета: Лиар
Фандом: Weiss Kreuz
Рейтинг: PG13, возможно дорастет до чего-то большего, но обещать не могу.
Пейринг: Брэд/Шульдих, Ричард (Фарфарелло)/Наги, Йодзи/Кен, Ран/Мамору
Жанр: AU, romance. Возможен OOC героев. Впрочем, вам судить.
Статус: в процессе
Disclaimer: Мир, герои и прочее принадлежат создателям Weiss Kreuz... а жаль
Summary: Вариант развития событий, при котором не существует ни Вайс, ни Шварц. Нет опасных миссий и заданий, нет паранормальных способностей и странного начальства. Зато есть обычная жизнь, в которой все не так уж и просто. Жизнь, которая требует терпения, выдержки, стойкости и человеческих поступков. Все персонажи наконец-то похожи на обычных людей и ведут себя соответственно своему довольно юному возрасту.
От автора: Новый взгляд на заклеймленных многочисленными фанфиками героев. Кроуфорд не трудоголик, Шульдих не шлюха, Фарфарелло не псих, Наги не робот, Ран не Снежная Королева-Недотрога, Мамору далеко до белого и пушистого кавая, Кен не неуклюжая деревенщина, а Йодзи не бабник в прямом смысле этого слова. В общем, для многих это станет большим ООС... Но кто знает, может быть мои «непохожие на самих себя» персонажи гораздо ближе к оригиналу, чем кажется на первый взгляд. В общем, читайте и оценивайте.


Назойливое дребезжание телефона, сопровождающееся ужасающей вибрацией оного по прикроватной тумбочке, ознаменовало окончание такого долгожданного и, как оказалось, такого недолговечного сна. Брэд чертыхнулся и неохотно повернулся на бок, призывая все кары, небесные и земные, на столь неожиданно свалившееся на его голову проклятье в виде позднего телефонного звонка. Подавив сильнейшее желание расколотить сотовый о призывно сияющий паркет, он все же ответил на настойчивый звонок человека, явно желающего умереть мучительной смертью именно этой ночью.
- Ну и кому не спится в ночь глухую? - откровенно зевнул в трубку Брэд.
- Привет, пупсик! Это я позвонить решила, давненько мы с тобой не общались. А ты, я смотрю, все тот же бука по утрам.
- Какой я тебе пупсик?! И какое, к лешему, утро? - застонал парень. - Пять часов только доходит, я спать совсем недавно лег. И вообще, чем обязан такой чести?
- Фи, как грубо! А поздороваться с девушкой? А спросить, как дела?
- Обойдешься, - светящийся циферблат часов довольно прямолинейно намекал на то, что нормальные люди имеют великолепную возможность крепко спать хоть сутки напролет, благоразумно выключая свой сотовый телефон. А если и не выключая, то нагло игнорируя звонки.
- То есть мне уже и позвонить своему парню нельзя?
- Бывшему.
- Что? Прости, плохо слышно, - связь действительно оставляла желать лучшего, отчасти из-за слабого сигнала сети, отчасти из-за громкой клубной музыки, успешно заглушающей половину слов говорящей.
- Бывшему парню. Мне кажется, мы отлично разобрались с нашим статусом более трех лет назад.
- Да ладно тебе дуться! Подумаешь, влюбилась в другого. С кем не бывает! Сейчас-то я тебе звоню, а не ему.
- Действительно, странно. Что, очередной ласковый котик ну совершенно неожиданно оказался козлом и смылся со всей твоей капустой в неизвестном направлении?
- А?
- Говорю, очередной кобель пришел на случку и поминай как звали?
- Чего?
- Тебя опять бросили, мать твою?!
- А, да нет. Просто уехал куда-то. Представь, одолжил у папы сто тысяч и пропал. Я вот думаю, может, случилось с ним что? Знать бы, где он. Может, ему помощь нужна.
Брэд тяжело вздохнул, с трудом подавляя растущее желание крови и мяса. Ему следовало быть терпеливее и прояснить несколько немаловажных моментов, напрямую связанных с неожиданным ночным звонком.
- А я-то тут при чем? И кстати... Как ты узнала мой новый номер?
- О, это чистая случайность! Представляешь, я встретила на курорте твою маму! - захлебнулась эмоциями и без того излишне эмоциональная собеседница. - Мы разговорились и как-то незаметно заговорили о тебе.
- Какая неожиданность, - явный сарказм в голосе Брэда так и не дошел до адресата, заставив его в который раз задуматься о более чем загадочном устройстве женской головы. Лет с десяти его постоянно волновал вопрос: какой объем черепной коробки девушек занимает мозг, и предусмотрен ли он там природой вообще.
- Да, представляешь! Она рассказала, что вышла замуж, и вы переехали в Нью-Йорк. А живешь ты теперь, оказывается, совсем рядом со мной. Вот я и попросила твой номер. Ой, а муж то у нее какой импозантный! Такой благородный, щедрый, красивый... Не правда ли, симпатяшка?
- Боюсь, что не разделяю твоего восторга, - устало зевнул безуспешно борющийся со сном парень. - Меня, знаешь ли, женщины интересуют.
- Ты что, спишь, что ли?! Ну ты и сурок. Лучше в клуб ко мне приезжай. Старое вспомним, развлечемся.
- Не горю желанием. Мне становится страшно от одной только мысли о том, что я потрачу на тебя хоть секунду своего драгоценного времени. Не звони мне больше — я не отвечу.
Как ни странно, мобильный все-таки избежал страшной участи быть разбитым о стенку и был водружен на свое почетное место рядом с кроватью Брэда.
- Весь сон прогнала, идиотка несчастная, - он тяжело вздохнул, бросив очередной тоскливый взгляд на пока еще теплую кровать. - Ей лечиться надо, а не по ночам мирных людей будить.
Спать больше не хотелось, и Брэд неохотно поплелся на кухню за уже ставшей традиционной чашкой кофе. Впрочем, добраться до пункта назначения оказалось не так-то просто — до сих пор не разобранные коробки с багажом упорно лезли под ноги, очевидно, устроив коробочный заговор против своего нерадивого ленивца-хозяина, ведь он до сих пор не удосужился разобрать ни одну из них. На кухне парень оказался лишь через пять минут, по счастливой случайности миновав косяк, шедший на опасное сближение с его виском в ходе очередного полета, вызванного коробкой особо крупных габаритов. Радость от относительно свободного кухонного пространства довольно быстро утихла, сменившись большой и светлой грустью по поводу так рано ушедшего из этой жизни, а попросту — подло убежавшего из кастрюли кофе. Помнится, когда-то ему говорили, что варить кофе в кастрюле сродни кощунству, но Брэду это было, мягко говоря, до лампочки. Все, что ему требовалось от этого жуткого напитка — не заснуть на лекциях в универе, - а бодрящее свойство оного, к счастью, нисколько не зависело от способа приготовления. С трудом сохранив то немногое, что еще не успело выкипеть из кастрюли, и чуть не расколотив любимую и на данный момент единственную в доме кружку, Брэд все же выпил долгожданный кофе, мрачно заев мерзкий вкус кофеина наскоро состряпанным бутербродом с горчицей и колбасой. Кастрюля впечатляла своими размерами, оставшегося напитка в ней было более чем предостаточно для благоприятного начала трудового дня, и несколько успокоенный данным фактом парень пробрался в гостиную с твердым намерением поработать с эскизами на сонную и пока не совсем логичную и разумную голову.
Как он уже успел заметить, люди довольно редко пользовались головой в своей рабочей повседневной деятельности, а его коллеги так и вообще старательно пытались заглушить хоть какие-то проблески разума с целью породить очередную «сенсационную» находку типа жуткого потолка, «декоративно украшенного» женским нижним бельем, или «модного» сочетания оранжевых окон и салатовых штор. Последний изыск извращенного разума принадлежал бывшему однокурснику Брэда, чьими идеями было по уши сыто многострадальное руководство университета искусств, довольно быстро пожалевшее о своем опрометчивом решении принять подающего надежды паренька в славные ряды учащихся данного учебного заведения. Впрочем, некоторые идеи были довольно благосклонно приняты широкой публикой на ежегодных конкурсах дизайнерских работ. Сам же Брэд весьма скептически относился к столь бесполезным и, мало того, не приносящим никакой ощутимой выгоды мероприятиям, справедливо считая наилучшим признанием своего таланта регулярно поступающие заказы на разработку индивидуальных дизайнов интерьера помещений. Вот и сейчас на нем уже висело около десятка выгодных заказов, внезапно свалившихся на него не без участия новоиспеченного, но от этого не менее уважаемого им отчима. Уже привычно приземлившись в груду набросков и чертежей, хаотично разбросанных между коробками с так и не разобранными вещами, Брэд тяжело вздохнул и принялся за прерванное какой-то час назад занятие, вполуха слушая очередную мыльную оперу бразильского производства. Он так и не удосужился выключить купленный еще днем телевизор, благоразумно избавив себя от поисков погребенного под завалами пульта — данная процедура изначально представлялась ему делом невыполнимым, а потому совершенно необязательным. Жизнь с постоянным звуковым фоном в виде вечно включенного телевизора или радио превратилась в привычку еще со времен обитания в сиротском приюте, где никто даже не подозревал о существовании таких понятий, как «тихо» и «спокойно». И даже в ночные и утренние часы воспитатели не знали отдыха, безуспешно пытаясь успокоить уже проснувшихся или еще не заснувших детей.
Настойчивый звонок в дверь прервал поток воспоминаний о далеко не лучших днях его жизни, заставив Брэда в третий раз за сегодняшнее утро мужественно преодолевать непроходимые баррикады, созданные им же самим не далее как два дня назад. К моменту преодоления последнего препятствия в виде одной особо противной коробки юноша окончательно осознал, что его поступок носит поистине героический характер и заслуживает как минимум поощрения со стороны человека, ради которого, в принципе, и совершался подвиг. К большому удивлению Брэда незваный гость не собирался ценить жертвы во имя его прекрасной персоны, встретив хозяина до странного ледяным голосом, способным заморозить, пожалуй, даже огонь:
- Ну и как это понимать? - взгляд незнакомца не предвещал ничего хорошего, но даже стимул избежать этого самого «нехорошего» не помог Брэду додуматься, что же такое ему нужно было понимать.
- А можно немного поподробнее? - юноша мысленно возрадовался своему благоразумному решению больше не пытаться уснуть. Утро обещало быть очень веселым.
- Тебе на пальцах объяснить или все позвонки пересчитать? - недобро усмехнулся парень, чьи рыжие волосы в данный момент сильно смахивали на шипящих змей с головы какой-то античной беспозвоночной. Была эта тетка то ли осьминогом, то ли кальмаром, и умела морозить взглядом всех претендентов на ее руку и голову. - Ну, что молчишь? Выбор сложный или твой мозг завис, так как не может справиться со схемой «или-или»?
- А выбор поинтереснее да поразнообразнее сделать религия не позволяет? - юноша с трудом отвлекся от мысленной картины рыжего беспозвоночного с клубком змей на голове.
- Нуууу... Если ты так настаиваешь, - внезапно развеселился парень. - Тебя убить на месте или выберешь более комфортабельные условия для смерти? А вообще дверь пошире желательно открыть, хочу посмотреть на алтарь поклонения любимому мне.
- Чего?! - Брэд грустно вздохнул, осознавая, что еще одним нормальным человеком стало меньше. Рыжий был либо сумасшедшим, либо геем, решившим таким оригинальным образом завязать знакомство с интересным и привлекательным соседом — при любом раскладе стоило бы воздержаться от столь опасного знакомства, постаравшись не сильно громко захлопнуть дверь перед более чем странным незнакомцем.
Как оказалось, он опоздал с выводами, проморгав момент просачивания рыжего в квартиру. С тоской осознавая, что сейчас его будут либо убивать, либо насиловать, Брэд прошел в гостиную следом за гостем, тщетно пытаясь угадать, какой же из вариантов развития событий случится на самом деле, и, что самое главное, получится ли у него незаметно позвонить в психушку или полицию.
- А где алтарь? - несколько разочарованно протянул потенциальный маньяк-насильник с психическими отклонениями и отставанием в развитии. - И что за коробки?.. О, так ты...
Рыжий в последний раз внимательно оглядел комнату, заглянул в спальню, потом зачем-то в ванную, все так же молча выглянул в окно и задумчиво пожевал губу.
- Ладно, живи, я добрый сегодня, - вынес вердикт уже очень даже не потенциальный, а самый настоящий маньяк, и совсем уж внезапно и неожиданно для Брэда протянул ему руку. - Оскар Миллер, твой сосед снизу.
- Брэд Кроуфорд, - окончательно офигел от такого поворота дел юноша. - Что это было?
- Только что? - усмехнулся маньяк. - Акт возмездия соседу-извращенцу, установившему камеру напротив моего окна. Но, как выяснилось, данный тип съехал с квартиры, поэтому живи. Так уж и быть, разрешаю.
- Спасибо за высочайшее соизволение, - расшаркался развеселившийся Брэд. - А почему возмездие приперлось с таким опозданием?
- Да потому что до возмездия только сейчас доперло, что одна и та же птичка просто физически не может сидеть на дереве две недели подряд, не подавая ни малейших признаков жизни. При ближайшем рассмотрении птичка оказалась камерой наблюдения. А вот проводок тянулся к твоему окну. Так что не обессудь — попал под раздачу, так смирись.
- А где сейчас птичка находится? - прищурился Брэд. - Может, взять пример с умного человека и продолжить наблюдение?
- Я тебе потом так продолжу! - отвесил ему подзатыльник Оскар. - Все, что висит, откручу!
- Великое и ужасное возмездие, пощади меня, неразумного! Мне еще род продолжить надо! - затрясся от беззвучного смеха сползший по косяку юноша.
- На поведение твое посмотрю, - гордо изрек рыжий, несильно пихая его ногой в бок. - Чаю хоть гостю предложи, что ли.
- А не сильно ли гость приборзел?
- Неа, гость даже еще не начинал борзеть. Но если не напоишь его чаем, обязательно начнет, - Оскар протянул ему руку, помогая встать. - Ну так как насчет чая?
- Нет у меня чая. Только кофе. В кастрюле. Бери поварешку, да наливай, - отмахнулся Брэд. - Есть у меня, кстати, тоже нечего.
- Кофе в кастрюле? Поварешкой? - изумленно изогнул бровь Оскар.
- Именно. И кружка у меня одна, так что тебе придется её еще и помыть.
- Ну вот, - шутливо всплеснул руками рыжий. - Хозяин начал наглеть вперед гостя. Ладно, сам налью. Сиди уж, раз уселся.
- Это еще посмотреть надо, кто первый все начал, - недовольно пробурчал Брэд, вновь погружаясь в невеселые думы по поводу очередного эскиза пурпурной гостинной для миссис Лайт. Эта чудовищная женщина принадлежала к сорту людей, совершенно искренне считающих, что радость от общения с их величественными и, бесспорно, царственными особами должна выражаться подобострастным поклонением «живым святыням», подкрепленным громадными порциями лести и подхалимства. Хуже того, миссис Лайт явно питала несколько нездоровую страсть к бедняге дизайнеру, одним своим присутствием доводя его до состояния тихого бешенства, грозящего в любой момент перерасти в жажду пыток и крови.
- Эй, Кроуфорд, у тебя в доме хоть что-нибудь съестное кроме черствого хлеба и протухшей колбасы вообще имеется? - раздраженный голос из кухни свидетельствовал о том, что его наглый владелец умудрился не только бесшумно и по-армейски быстро добраться до своего пунка назначения, но и успел достаточно оперативно прошариться по всем шкафам и тумбочкам. - Ты гостей вообще чем кормишь? Тараканами, повесившимися в холодильнике?
- Я обычно гостей с лестницы спускаю, - честно покаялся Брэд. - И за какие такие грехи ты мне на голову свалился?
- Сам виноват. Нечего было становиться моим соседом, - довольная рыжая физиономия, имевшая наглость высунуть свой не в меру любопытный нос в гостиную, так и напрашивалась на хороший увесистый тапок. Увы, тапка под рукой не оказалось, и Брэд молчаливо показал соседу красноречивый средний палец, сопроводив данный жест весьма милой и вежливой улыбкой, которую можно было бы даже принять за проявление дружелюбия, оказанного любимому и долгожданному гостю, если бы только гостем был не Оскар.
- Мда. Я смотрю, ты до ужаса словоохотлив, - хмыкнул рыжий, умело лавируя между щатающимися рядами коробок и ящиков. - Я ему кофе несу с тухлой колбасой, а он еще недоволен чем-то, - Оскар радостно плюхнулся на эскизы проклятой пурпурной гостинной, параллельно еще и умудрившись залить их выплеснувшимся из кружки кофе.
- Ты сволочь, - обреченно вздохнул Брэд. - Вот где мне теперь их сушить прикажешь?
- На батарее, - авторитетно указал в сторону окна рыжий. - Я так всегда отчеты редактору сушу. Но доберешься ты до нее с такими завалами не раньше, чем через год. Ты себе для повышения ловкости везде коробки понаставил?
- Разбирать лень, - Брэд уныло созерцал грязно-коричневые разводы на бывшей пурпурной гостиной для миссис Лайт, с тоской сознавая, что сделать что-то другое к ее дневному приходу он будет уже не в состоянии. А это означало, что он встретит ее не только сегодня, и именно этот факт ну никак не мог прибавить радости и без того расстроенному предстоящему общению с жуткой женщиной Брэду.
- Дай посмотреть, - Оскар бесцеремонно выдрал из его рук мокрые и слипшиеся листки с едва уловимыми очертаниями того, что там было раньше. - Авангард жуткий, конечно, но идея мне нравится. А эта спальня так очень даже неплоха. И офис мне нравится. Стильно и солидно, наверняка для банкира какого-нибудь... И что ты за человек такой, а? С такой работой свою квартиру в порядок привести не можешь.
- Лень, - честно изрек хозяин квартиры.
- Ну хорошо, - последние слова собеседника прозвучали несколько угрожающе, что заставило Брэда насторожиться:
- Ты чего это удумал, а?
- Вставай, коробки разбирать будем! - воинственно взмахнул руками Оскар.
- Чегооо? - несколько офигел от такого поворота дел Брэд. - А не пора ли тебе домой, наглая рыжая рожа?
- Дома скучно. С тобой намного интереснее. И вообще, нужно же оказывать помощь бедным и нуждающимся. Давай поднимай ленивую задницу, Кроуфорд! Не будешь же ты вечно между коробками жить. Сейчас вещи разберем, в магазин сходим, я тебя выгуляю. А то сидишь в четырех стенах и смотришь бразильские сопли. Мы еще и в редакцию успеем до обеда заехать, если поторопимся, - рыжий бросил быстрый взгляд на часы.
- Оптимистично, - ухмыльнулся Брэд. - Мы вещи и до ночи не разберем, не то что до обеда. И кстати: что я забыл в твоей редакции?
- Меня конечно, - рассмеялся Оскар. - У меня машины нет, а ты за рулем. Так что повезешь меня на другой конец города.
- А не охренел ли ты, товарищ?
- Нет, нисколько. Говорю же, еще даже не начинал. Услуга за услугу — я из тебя полноценного члена общества делаю, а ты меня до работы и обратно везешь.
- Да с чего ты вообще взял, что у меня машина есть? - Брэд вновь начал сомневаться в нормальности собеседника, судорожно соображая, откуда сосед знает про его машину и, что самое главное, куда он хочет его увезти.
- Элементарная наблюдательность — два дня назад в нашем дворе появился новый автомобиль. Одновременно с этим к нам заехал новый жилец. Новым жильцом оказался ты. Значит, и машина твоя. Так что повезешь, никуда не денешься.
- И что за утро за такое? - тяжело вздохнул Брэд. - Сначала эта старая карга нервы вытрепала, потом тупая бывшая разбудила, теперь маньяк какой-то мне на голову свалился при странных обстоятельствах.
- Я маньяк? - расхохотался Оскар. - Хотя ты прав. Я бы наверно так же подумал, заявись ко мне в шесть утра парень в банном халате. Нет, я не маньяк. Я журналист. Работаю в «Нью-Йорк Таймс». Это преимущественно, иногда снабжаю единичными статьями и другие газеты. Так что не бойся, не расчленю в подворотне.
Он вновь рассмеялся, уже гораздо громче и заразительнее, да так, что, глядя на него, Брэд и сам не смог удержаться от смеха.
- Хорошо, попытаемся выполнить невыполнимое и успеть сделать все запланированное до поездки в редакцию, - он с трудом оторвал взгляд от сияющих голубых глаз журналиста, ошеломленно спрашивая себя, с каких это пор ему начали нравиться рыжеволосые психи, вламывающиеся в чужие дома в полуголом виде в шесть утра.

---

Немножко рекламы

[Saint Mantis]

Добро пожаловать на ролевую по Weiss Kreuz


*картинка кликабельна*

Вас ждут альтернативные развития событий, Вайсс и Шварц сотрудничают с целью выжить среди игр сильных мира сего (а может еще и нажиться на них), ведь теперь Розенкройц хотят избавиться от обоих команд. Сложно примириться с теми, кто некогда покушался на жизнь дорогих тебе людей, от тебя зависит, как развернется совместная борьба против общего врага.

Принимаются неканоны.
Со списком ролей можно ознакомиться Здесь.

---

[Taro Amoretti]

Вайсс-марафону посвящается.

Willkommen by ~Tatsumi-sama on deviantART

@темы: Радостное

---

Этот волшебный, волшебный Нью-Йорк.4 глава

[Tenshi no Akuro]

Название: Этот волшебный, волшебный Нью-Йорк
Автор: Tenshi no Akuro
Бета: приходится справляться без нее
Фандом: Weiss Kreuz
Рейтинг: PG13, возможно дорастет до чего-то большего, но обещать не могу.
Пейринг: Брэд/Шульдих, Ричард (Фарфарелло)/Наги, Йодзи/Кен, Ран/Мамору
Жанр: AU, romance. Возможен OOC героев. Впрочем, вам судить.
Статус: в процессе
Disclaimer: Мир, герои и прочее принадлежат создателям Weiss Kreuz... а жаль
Summary: Вариант развития событий, при котором не существует ни Вайс, ни Шварц. Нет опасных миссий и заданий, нет паранормальных способностей и странного начальства. Зато есть обычная жизнь, в которой все не так уж и просто. Жизнь, которая требует терпения, выдержки, стойкости и человеческих поступков. Все персонажи наконец-то похожи на обычных людей и ведут себя соответственно своему довольно юному возрасту.
От автора: Новый взгляд на заклеймленных многочисленными фанфиками героев. Кроуфорд не трудоголик, Шульдих не шлюха, Фарфарелло не псих, Наги не робот, Ран не Снежная Королева-Недотрога, Мамору далеко до белого и пушистого кавая, Кен не неуклюжая деревенщина, а Йодзи не бабник в прямом смысле этого слова. В общем, для многих это станет большим ООС... Но кто знает, может быть мои «непохожие на самих себя» персонажи гораздо ближе к оригиналу, чем кажется на первый взгляд. В общем, читайте и оценивайте.

***

Фудзимия Ран боготворил Нью-Йорк. Он наслаждался каждым мгновением своей жизни, искренне считая, что лучшего просто невозможно желать. Неофициальная столица Соединенных Штатов Америки раз и навсегда завоевала его сердце, подарив ему то, что он так тщетно пытался обрести в Японии — свободу. Пьянящую разум свободу и множество ярких перспектив, обещающих перерасти в нечто стабильное и, пожалуй, даже более прочное и надежное, чем так почитаемая родителями непонятно за какие заслуги Фудзияма. Возможно, данное пристрастие к холодному монолиту объяснялось единоначатием их фамилии и названия злополучной горы. В любом случае, Ран нисколько не удивился бы, скажи ему кто-нибудь об их непосредственном родстве — в неприступности и внешней холодности его родственники нисколько бы не уступили какой-то там Яме, пусть даже она хоть сто раз Фудзи окажется.
К слову сказать, старшее поколение семьи Фудзимия крайне отрицательно отзывалось о «вопиющем рассаднике преступности и разврата», коим, вне всяких сомнений, и являлся Нью-Йорк. Порицания удостаивались в первую очередь живущие в городе люди — насквозь прогнившее общество, не имеющее никакого представления о доблести, чести, благородстве и прочих чистых, но несколько глупо выглядящих в современном мире качествах души. И, конечно же, уже одно лишь это убедило бы «любого уважающего себя японца» в абсурдности и неблагоразумности длительной командировки в Америку. К счастью для Рана, данной точки зрения придерживались далеко не все представители древней азиатской рассы. Фудзимия Томо, честолюбивый ученый двадцати пяти лет, опрометчиво согласился на это сомнительное мероприятие, впрочем, щедро оплачиваемое из кармана не менее сомнительной лаборатории, в которой юноше и предстояло работать несколько лет. Сей рискованный поступок не мог не повлечь за собой цепь достаточно серьезных последствий, выразившихся в полном разрыве отношений со всем семейством Фудзимия, не простившим «предателя, поправшего честь их семьи в частности и всю Японию в целом». Показное презрение родственников нисколько не охладило пыл окончательно утвердившегося в своем решении Томо, напротив, сделав переезд в Америку единственно верным выходом из сложившейся ситуации. Удержать в Японии его могли разве что обожаемые племянники - очаровательные дети двенадцати и десяти лет, отвечающие любимому дяде не менее искренней и сильной привязанностью.
Мягко говоря, не совсем довольный решением Томо, двенадцатилетний Ран был вынужден смириться с его переездом, пытаясь довольствоваться тем малым утешением, которое оставил им их юный дядя — новеньким сотовым телефоном, позволявшем хоть на время короткого разговора забывать о разделяющем их расстоянии. Айя, тихая и молчаливая сестренка мальчика, гораздо более спокойно восприняла отъезд юноши, практично рассудив, что польза от получаемых из-за границы дорогостоящих подарков в полной мере компенсирует отсутствие их отправителя.
Успокоенный молчаливым одобрением племянников, Фудзимия Томо неожиданно быстро привык к чужой стране, легко переняв необычные для него культуру, традиции, и даже уклад жизни, при ближайшем рассмотрении оказавшиеся вовсе даже не вопиющими и, уж тем более, не такими аморальными, какими их представляли заблуждающиеся в этом вопросе родственники. С головой окунувшийся в действительно интересную работу, Томо достаточно быстро продвинулся по карьерной лестнице, уже через год после своего прибытия став главой экспериментальной лаборатории, а вскоре и вовсе организовал свой бизнес, открыв сеть сравнительно недорогих по американским меркам аптек, в течение нескольких месяцев завоевавших бешеную популярность среди жителей города. Нью-Йорк сулил гораздо больше перспектив, чем ожидалось вначале, и мистер Фудзимия поспешил воспользоваться благоприятно складывающейся для него ситуацией, закрепив свое превосходство на рынке фармацевтики за счет разработки индивидуальной линии косметики и биологически активных добавок, исцеляющих от серьезных хворей и болезней эффективнее любых дорогостоящих таблеток и лекарств.
Известие о появлении собственного и, надо сказать, весьма успешного бизнеса благотворно сказалось на воинственном настрое терпящего кризис семейства Фудзимия, и на общем семейном совете было решено восстановить теплые родственные отношения с американским родственником, заручившись его «дружеской» поддержкой в виде финансирования терпящего бедствие банка Фудзимии Такеши, старшего брата Фудзимии Томо, по совместительству являющегося отцом Рана и Айи. Столь неприкрытая расчетливость и меркантильность родителей стала последней каплей, переполнившей чашу терпения мятежного подростка, вот уже четыре года со дня отъезда дяди ведущего молчаливую войну с консервативным воспитанием, построенным на кодексе бусидо и прочей не менее устаревшей чуши. К своим шестнадцати годам Ран успел насладиться всеми прелестями разгульной жизни — алкоголь, сигареты, легкие наркотики, дикие эксперименты с внешностью, выразившиеся в постоянной перекраске волос, проколах ушей и бровей, рваной одежде и звеневших при любом движении цепях. Отчаявшись вернуть разбушевавшееся чадо на путь истинный, родители прекратили обращать какое-либо внимание на сына, переключившись на тихую умницу-дочку, а потому достаточно быстро согласились с требованием Рана, заключавшемся в предоставлении ему необходимых для перелета в Америку средств. Документы были оформлены в рекордно короткие сроки, и вскоре ситуация разрешилась к обоюдному согласию противоборствущих сторон. Ран остался жить у несказанно обрадованного таким развитием событий дяди, а облегченно вздохнувшие родители с удвоенным рвением приступили к воспитанию четырнадцатилетней дочери, имевшей несчастье до сих пор не подвергнуться пагубному влиянию старшего брата.
В отличие от излишне консервативных родственников, Фудзимия Томо ничуть не возражал против вызывающей внешности племянника, считая это быстро проходящим подростковым максимализмом, однако все же счел нужным сразу же дать понять, что всецело доверяет его разумности и надеется, что Ран в состоянии самостоятельно распознать пагубное воздействие наркотиков, алкоголя и никотина на организм человека и, будучи адекватно мыслящим человеком, воздержится от употребления оных. Согласившись с аргументами дяди, Ран пересмотрел свое поведение, постепенно избавившись от вредных для здоровья привычек, но не отказавшись от вызывающего стиля и не менее вызывающего поведения, неизменно привлекающих к подростку излишне пристальное внимание в Японии. К большому удивлению Рана, американцам по большому счету было абсолютно все равно, во что он был одет и какого цвета у него были волосы. На улицах Нью-Йорка встречались гораздо более оригинально выглядящие личности, выделяющиеся из толпы пятьюдесятью проколами во всех видимых и невидимых местах, волосами всех цветов радуги, полупрозрачной одеждой или практически отсутствием таковой, жутко накрашенным лицом и прочими изысками современной молодежной культуры. Не решившись идти на столь радикальные эксперименты, Ран ограничился еще одним проколом, на этот раз в языке, а так же очередной перекраской волос, теперь уже из пшеничного в синий.
Многолетнее факультативное изучение английского языка, наконец, окупило затраченные на него время и нервы, позволив подростку беспрепятственно перевестись в частную нью-йоркскую школу, располагающуюся за две остановки от дома дяди. Надо сказать, излишне яркая внешность и экспрессивное поведение нисколько не мешали ходу учебного процесса, и вскоре Ран прочно зарекомендовал себя в роли гениального хулигана-уголовника, сполна окупающего все свои дикие выходки превосходным знанием изучаемых предметов, блестящими выступлениями на городских семинарах и неоднократными победами в многочисленных конкурсах и олимпиадах. Успешно отучившись два оставшихся класса и даже получив диплом с отличием, Ран не остановился на достигнутом и вновь приятно удивил и без того восхищенного способностями племянника Томо, заявив о бесповоротном решении выучиться на хирурга и умудрившись поступить в медицинский университет с максимальным количеством баллов из всех возможных. Дальнейшее обучение лишь подтвердило правильность выбора юноши, проявив до того скрытые и оттого слабо выраженные черты характера, присущие любому представителю древней врачебной профессии. Способности так же не заставили себя ждать, постепенно развившись до уровня ярко выраженного таланта в выбранной им стезе, что позволило двадцатилетнему Рану проходить первую в жизни практику в хирургическом отделении Центральной Больницы Нью-Йорка. Это то и послужило главной причиной того, что юноша одним из первых узнал о ранении дяди, доставленного в операционную через пятнадцать минут после рокового выстрела, ставшего для Фудзимии Томо смертельным. Мужчина скончался на операционном столе, предоставив племяннику горькую возможность самому разбираться в ситуации, поставившей под удар всю дальнейшую жизнь Рана, обещающую в скором времени превратиться в персональный ад. Превратности судьбы не заставили себя ждать, явив взору и без того подавленного юноши кучку толкущихся в коридоре журналистов, горящих желанием узнать подробности последних минут жизни прославленного бизнесмена. Попытка проскользнуть мимо незамеченным провалилась на начальной стадии, успешно доказав неуместность ярко-синей шевелюры в выкрашенном в нежно-зеленый цвет больничном коридоре.
 Мистер Фудзимия!
 Мистер Фудзимия!
 Что вы можете сказать по поводу покушения?
 Как вы прокомментируете случившиеся события?
 Что вы можете сказать о стрелявшем?
 Мистер Фудзимия! Ответьте на пару вопросов!
 Мистер Фудзимия!
 Мистер Фудзимия, позвольте задать вам несколько личных вопросов!
Ран тяжело вздохнул. Журналисты жужжали, словно надоедливые мухи, слетевшиеся на мед... или на нечто гораздо менее привлекательного содержания. Будучи трезво оценивающим жизнь реалистом, он не питал излишних иллюзий насчет журналистов, справедливо полагая, что в данной ситуации применим скорее второй вариант. Слишком уж дерьмово выглядела вся эта ситуация с неожиданным и оттого выбивающим из коллеи убийством дяди, профессионально раздуваемая до масштабов террористического акта, поставившего под удар жизни тысяч людей. Навязчивая мысль о странной природе этой идиотской версии следствия не давала Рану никакого покоя, вновь и вновь заставляя прокручивать в голове состоявшийся десять минут назад диалог с комиссаром полиции, любезно объяснившим юноше,что смерть Фудзимии Томо является не более чем печальной случайностью, произошедшей вследствие некомпетентности охраны здания, не задержавшей на входе психа с оружием.
Неловкое прикосновение к обжигающему холоду больничной стены, неожиданно напомнившей ему о покойниках и могилах, заставило Рана отвлечься от мрачных и неутешительных мыслей, вновь возвращая юношу к суровой реальности жизни. Брезгливо передернувшись от жуткой ассоциации, он все же соизволил обратить внимание на червей телекамер и шакалов пера, ради такого случая даже попытавшись придать лицу как можно более вежливое выражение. Правда, в его исполнении данная операция приобрела законченный вид жутчайшей гримасы, способной отпугнуть даже крокодила.
 Как вы уже, должно быть, заметили, я здесь работаю. Наверняка вы были так же внимательны и учли тот факт, что моя смена все еще продолжается, и я должен вернуться к своим прямым обязанностям, от которых вы меня пытаетесь отвлечь. И, наконец, последнее. Посторонним не место в больничном коридоре. Вы мешаете нашим пациентам.
 Но, мистер Фудзимия, насколько нам известно, вы всего лишь практикант, к тому же в приемный покой еще никого не поступало и вы могли бы...
 Ко мне пришел пациент. Вынужден вас оставить, - тоска во взгляде юноши сменилась злорадством триумфатора, нашедшего свое сокровище перед самым носом у менее удачных конкурентов. «Сокровищем», а по совместительству и долгожданным пациентом, оказался невысокий светловолосый паренек, довольно решительно продирающийся сквозь плотные ряды неприятеля посредством непрерывной работы не замирающих ни на секунду локтей. Проворно выдернув подростка из гущи журналистов, Ран не слишком то вежливо запихнул не особо сопротивляющееся «сокровище» в ближайший кабинет, зашел туда сам и с облегчением захлопнул дверь перед носом несколько разочарованных таким поворотом дел журналистов.
 Раааааан... - лицо предполагаемого пациента расплылось в несколько двусмысленной и оттого чересчур пошлой улыбке. - Ты настолько рад меня видеть?
 Нет, - юноша нервно передернул плечами, с омерзением сбрасывая с плеч ненавистный больничный халат, каждую секунду напоминающий о том, о чем думать в данный момент хотелось меньше всего.
 Да ну? - сияющей ухмылкой чересчур белозубого подростка при желании можно было бы осветить комнату в пасмурный день. - А в кабинет ты меня, конечно же, для врачебного осмотра затащил.
 Я так понимаю, что, по скудоумости своей, ты предполагал несколько другой вариант, но сюда я тебя «затащил» лишь во имя своего спасения от журналистов, - Ран раздраженно чертыхнулся, тщетно пытаясь справиться с зацепившимся за рукав ремешком от часов.
 Дурак, - буркнул вмиг растерявший весь свой радужный настрой подросток. - Вечно ты все портишь!
 Ну уж простите великодушно, ваша светлость! - Фудзимия наконец справился с непослушной застежкой и с облегчением устроился на кушетке, всем своим видом являя огромное нежелание продолжать дальнейший разговор. - Ты же сам мне всегда твердил, что у нас взаимовыгодные пользовательские отношения. Так что с твоей стороны никаких претензий ко мне быть просто не должно.
Ран тяжело вздохнул. Прошёл уже год с тех пор, как незнакомый мальчишка, случайно подцепленный в одном из баров как партнер на одну ночь, прочно вошел в его жизнь, медленно, но верно превращаясь в персональную головную боль и источник вечных неприятностей и проблем. Подросток ничего не рассказывал о себе, и даже до сих пор не удосужился назвать ему свое имя, очевидно, считая, что для банального секса это будет несколько лишним. В свою очередь, Ран сам не горел особым желанием что-то выпытывать у капризного нахала, имевшего наглость заявиться на порог его квариры на следущий же день после их совместной ночи с предложением так называемого «взаимовыгодного сотрудничества». Как выяснилось позднее, «сотрудничество» оказалось отнюдь не взаимовыгодным. А если сказать точнее, то выгодным лишь в одну сторону, и явно не в его. Но даже в такой ситуации можно было найти определенные плюсы, одним из которых Ран и предполагал воспользоваться прямо сейчас.
 Эй... Мелкое чудовище... Травка есть? - Ран криво усмехнулся, пронаблюдав все стадии изменения выражения лица с «ты меня обидел,скотина» на «ты что,с дуба рухнул?».
 Ты ж завязал, - подросток озадаченно нахмурился, внимательно оглядел собеседника с ног до головы и вновь обиженно засопел. - Издеваешься. А даже если и не издеваешься,то все равно не дам.
 Почему?
 Потому! - огрызнулось «чудовище». - Не заслужил.
 Тогда вали отсюда.
 Ну и пожалуйста! - подросток возмущенно фыркнул, пнул так некстати подвернувшийся под ногу стул и направился к двери, всем своим видом показывая крайнюю степень обиды на юношу.
 Да подожди ты, идиот! - пребывающий в состоянии вялотекущего осознания смерти дяди Ран встрепенулся, неожиданно осознав все страшные последствия ухода его единственного спасения от журналистов. - Хочешь, чтобы нас с тобой там на пару затоптали?
Выразительный кивок на трещащую под напором журналистов дверь послужил достаточным аргументом для и без того впечатленного криками репортеров подростка, заставив того остановиться:
 А что там вообще происходит?
 Вот с этого то и надо было изначально начинать разговор! - Ран внезапно замолчал, оборвав свою тираду на полуслове. Осознание того, что меньше всего на данный момент ему хочется начинать разговор именно со смерти дяди, пришло слишком поздно, и надеяться на то, что теперь мальчишка не поинтересуется целью пребывания в больнице журналистов, было бы просто глупо.
 Хорошо, - неожиданно для него, подросток подозрительно легко согласился на «разговор с чистого листа», старательно изображая на кукольно-красивом лице вялую заинтересованность происходящим. - Так что там происходит?
 Ничего.
 Ты издеваешься?! - вспылил окончательно выведенный из себя мальчишка. - Достал уже! Вечно строишь из себя взрослого и ничего мне не рассказываешь. Если я тебе надоел, так и скажи! Вот только не надо всей этой «взрослости». Мне и отца хватает с его занудством!
 А ты себя ведешь как ребенок! Обижаешься на всякую ерунду, уходишь, хлопнув дверью, а потом не даешь спать и звонишь всю ночь напролет каждые пять минут.
 Да когда такое было?! Я не звонил!!! Ни разу!!!
 Ну да, конечно, - Ран устало вздохнул, в душе радуясь возможности увлечься бесполезным и беспочвенным спором с подростком и хотя бы несколько мгновений ни о чем не думать. - Кто мне позавчера телефон обрывал часов с двух ночи? И ладно бы, путнее что-то сказал, так нет! Сидел и сопел в трубку, как паровоз.
 И ничего и не сопел! Я так дышу, между прочим... Блин...
 Ну вот ты и проговорился, - хмуро усмехнулся Ран. - Прилип ко мне как банный лист, приходишь домой, преследуешь на работе, постоянно звонишь по телефону... Да, ты прав. Мне давно стоило сказать прямо: ты меня достал. И в данный момент я хочу побыть один, но из-за этой толпы под дверью я вынужден мириться с твоим присутствием — ведь для них ты - пациент, которого я в данный момент осматриваю.
 Вот и оставайся один на один с журналистами, раз с моим присутствием просто миришься!!! - на глаза подростка навернулись злые слезы. - Я тебя ненавижу, понял?!
 Черт... Стой! - попытка схватить окончательно обидевшегося мальчишку удалась лишь со второго раза, но «мелкое чудовище» проворно клацнуло зубами, заставив Рана ошарашенно отдернуть прокушенную до крови руку.
 Отвали от меня!
 Эй... Стой! Да постой же ты! - Ран, наконец, поймал подростка, крепко обняв со спины в шаге от двери. - Прости.
 Что? - голос подростка дрогнул.
 Прости. У меня умер дядя. Я растерян, и не знаю, что делать... Но это не повод срываться на тебя.
 Ран? - мальчишка прерывисто вздохнул, осторожно повернувшись лицом к юноше так, чтобы ни одним неловким движением не разомкнуть и без того хрупкое объятие. - А раньше нельзя было об этом сказать? И вообще, с чего это ты решил попросить у меня прощения? Ты никогда раньше...
 Мне будет очень плохо, если ты сейчас уйдешь.
 Я могу считать это за признание в любви?
 Нет, - Ран нахмурился, недоуменно воззрившись на внезапно рассмеявшегося подростка.
 Не принимай так близко к сердцу мои шутки, придурок, - мальчишка вновь засмеялся, нахально запуская холодные руки под рубашку юноши. - Я с тобой только ради секса. Забыл?
 Твоя быстрая смена настроений порой меня пугает, - Ран усмехнулся, ласково приподнимая лицо подростка за подбородок. - Радость сменилась обидой, обида за каких-то пять минут переросла в гнев, а теперь и вовсе... Так, а что с твоим лицом?
 Ээээ...
 Это не ответ, - Ран нахмурился, теперь уже профессионально ощупывая челюсть и скулы мальчишки.
 Меня братец сводный ударил... Скотина неблагодарная. Отец — идиот, нашел себе стерву какую-то с великовозрастным чадушкой и радуется... Ай! Больно же!
 А ты не разговаривай во время врачебного осмотра, и больно не будет.
 Сам виноват. Не надо было тогда меня ни о чем спрашивать.
 Перелома нет, но ушиб сильный, - Ран тяжело вздохнул, в который раз убеждаясь, что жизнь без мелкого чудовища была значительно проще. - Лечить тебя тоже я должен?
 Конечно. А кто ж еще? - возмутился подросток. - Как ты думаешь, зачем я сюда приперся?! Этот дебил меня еще вчера вечером ударил, а лицо до сих пор болит.
 Это как же человека довести надо было, чтобы он с такой силой тебя ударил, а?
 Заткнись, а? - огрызнулся вновь растерявший всю свою привлекательность мальчишка. - У тебя целоваться намного лучше, чем говорить получается.
Ран тяжело вздохнул, в очередной раз напомнив себе о предположительном возрасте свего чересчур юного проклятья, в силу детской неразумности неспособного не только подумать о других людях, но даже позаботиться о себе. С трудом подавив желание выкинуть грубияна за дверь, он хмыкнул, включил наконец понадобившийся хоть для чего-то верхний свет и приступил к доскональному обследованию шкафчика с лекарствами, стоящего возле окна. Искомая баночка с мазью нашлась на второй полке сверху, между таблетками от кашля и упаковкой бинтов.
 Держи. Помогает при синяках и ушибах.
 Вау! - фыркнул подросток. - А я думал, что обычно такие вещи используются в несколько иных целях.
Неприличный жест, сопровождающий эти слова, как нельзя более красноречиво объяснял способ употребления бедного лекарства в абсолютно неврачебных целях.
 Идиот, - Ран закатил глаза к потолку, с нескрываемым удовольствием сделав то, о чем мечтал уже целый вечер - огрел мальчишку по затылку. - Вечно ты все извратишь и опошлишь.
 Еще скажи, что тебе это не нравится! - тонкие пальцы подростка заскользили по вмиг напрягшейся спине Рана, а губы неожиданно оказались в опасной близости от его шеи.
 Нравится, - вынужден был признать Ран. - Но в больнице мы этим точно заниматься не будем. Ты ведь не хочешь предложить журналистам еще одну сенсацию дня?
 Знаешь... - подросток внезапно замолчал, прикусив и без того искусанную губу.
 Не знаю. И прекращай себя есть! Будешь так в губы впиваться — и от них скоро ничего не останется.
 Хорошо, уговорил. Оставлю тебе покусать, - криво усмехнулся мальчишка, и без всякого перехода продолжил: - Помнишь нашу первую ночь?
 Если честно, то смутно. Я был очень пьян — в тот день я дал слово больше не пить, и устроил себе что-то вроде прощания с выпивкой.
 В тот день умерла моя мать, - выражение лица мальчишки стало непривычно серьезным и печальным, впервые за целый год их знакомства заставив Рана усомниться в недалекости и черствости владельца этого самого лица. - И единственное, чего я тогда желал — забыться и не думать ни о чем. Надо сказать, ты отлично исполнил мое желание. И теперь у меня есть шанс отплатить натурой за натуру. Так что давай оторвемся на полную катушку.
 Прямо здесь? - скептично поднял бровь Ран. - Нас не оценят.
 Почему обязательно здесь? В Нью-Йорке куча ночных клубов и гостиниц, а мимо журналистов в коридоре мы как-нибудь прорвемся — их все равно практически всех уже выгнали. Ну так как? Предложение принято?
Ран нахмурился, настороженно покосившись на дверь кабинета. Как ни странно, подросток оказался прав — судя по шуму из коридора, число журналистов уменьшилось в два-три раза. С другой стороны, он не понаслышке знал, что даже один журналист способен отравить жизнь, замучив свою жертву до состояния параноидальной шизофрении.
 Эй! - заметивший его колебания подросток подошел к окну, с явным интересом разглядывая что-то снаружи. - Если не хочешь встречаться с журналистами, можем спуститься через окно. Смотри, у вас крыша пристройки под самым окном находится. Спрыгнем на нее, а там и до земли недалеко будет. Правда, мне проще — я в куртке.
 Плевать, - Ран никогда не страдал от холода и искренне считал рубашку достойной защитой от ветра и снега и в минус тридцать градусов мороза. - Прыгаем.
 Ты псих, - восхищенно присвистнул подросток. - Но таким ты мне нравишься гораздо больше.
Свист ворвавшегося в комнату ветра заглушил слова мальчишки, за считанные секунды запорошив подоконник и пол возле окна. Ран прыгнул первым, бросив через плечо отрывистое:
 Давай следом.
Подросток не заставил себя ждать, с радостным улюлюканьем спикировав на голову явно не ожидавшего такой подстваы Рана.
 Осторожнее же надо, - недовольное сверкание глазами вышло неубедительным, и малолетний нахал окончательно обнаглел, решив поинтересоваться о причине столь бурной реакции на его падение:
 Не волнуйся, на тебя падать мягко было, я не ушибся.
Готовый возмутиться до невозможности нелепым поведением подростка Ран лишь тяжело вздохнул:
 Вставай с меня и прыгай уже давай.
 Присоединяюсь к пожеланию юноши. Вали вниз, здесь разговаривать удобнее, - голос, раздавшийся из глубины темного двора, заставил Рана нервно дернуться. - Хватит там уже торчать, в конце то концов.
 Опять ты! - мальчишка тяжело вздохнул, нехотя спрыгивая в ежедневно пополняемый наметаемым метелью снегом сугроб. - Ты мне в охранники личные заделался, что ли?
 Обязательно. Вот как платить начнешь, так сразу, - фыркнул наконец соизволивший выйти на падающий из окон свет незнакомец. - Но сразу предупреждаю — личность я морально и нравственно контуженная, от звонка до звонка отмотавшая срок в образовательных учереждениях моей горячо обожаемой страны, поэтому не удивляйся, если я тебя ненароком прибью. Или побью. Но это если я добрый буду.
 Откуда ты знаешь это трепло? - спрыгнувший вслед за подростком Ран недоуменно приподнял бровь, весьма выразительно уставившись на препятствие, так неожиданно возникшее на пути к долгожданному забытью в ближайшем ночном клубе.
 Какие люди к нам на грешную землю спустились! - хохотнул незнакомец. - Между прочим, за оскорбления можно и схлопотать. Но в этом случае ты мне уже ничего интересного не расскажешь, поэтому так и быть, живи. Разрешаю. Я сегодня подозрительно добрый. И все почему? Да потому, что вы как нельзя кстати свалились мне на голову. Причем в таком милом и неожиданном сочетании, что я даже готов прослезиться от умиления.
 На что это ты намекаешь? - подозрительно прищурился мальчишка. - Учти, мы торопимся.
 Я не намекаю. Я говорю прямо и в лоб, - окончательно развеселился юноша. - Сейчас я возьму небольшое интервью у Рана Фудзимии, а потом валите на все четыре стороны, мне не жалко.
 С каких это пор рыжие так обнаглели? - нахмурился Ран. - Никакого интервью я не даю, и давать не собираюсь.
 А с каких это пор людей по цвету волос характеризуют? - не остался в долгу незнакомец. - Я же тебя голубым не называю... хотя-я-я... судя по твоей интересной ночной компании, стоит начинать.
 Ты дальтоник. У меня синие волосы, - начал закипать Ран.
 Да ладно, мальчики, не смущайтесь. Здесь все свои, никто не выдаст, - подмигнула явно напрашивающаяся на суровый мужской кулак нахальная рыжая морда. - Всего несколько ответов на необременительные вопросы по поводу смерти мистера Фудзимии, и я оставлю вас ворковать наедине.
 Что-то мне слабо в это верится, - Ран недовольно прищурился, с подозрением оглядывая так неожиданно вынырнувшего из темноты журналиста.
 Да ладно тебе! Прекращай выпендриваться, словно девица красная на выданье. Я свои обещания держу. Если сказал, что уйду, значит, уйду. Да вот хоть у него спроси, - рыжий беззастенчиво ткнул пальцем в вот уже десять минут пребывающего в насупленном состоянии подростка. - Мамо...
 Он не врет, - от пристального взгляда Рана не укрылась ни излишняя поспешность, с которой мальчишка перебил незнакомца, ни резкий взмах рукой, красноречиво советующий журналисту заткнуться и молчать в тряпочку.
 Ааааах, какая прелесть! - театрально всплеснул руками журналист. - Хочешь сказать, наш голубой милашка даже не подозревает о том, с кем он проводит такие бессонные и жаркие ночи?
 Оскар!!! - панику в голосе внезапно побледневшего мальчишки заглушило негромкое, но достаточно хлесткое:
 Заткнись. Еще одно оскорбление в мой или его адрес — и вместо знакомства с племянником убитого ты познакомишься с его кулаком, - поход в клуб откладывался на неопределенное время, что несказанно злило и без того раздраженного Рана. - Спрашивай, что нужно и проваливай.
 А вот это уже другой разговор, - удовлетворенно усмехнулся внезапно посерьезневший журналист. - Наконец-то я вижу перед собой взрослых разумных людей. Собственно, у меня к тебе всего два вопроса. Первый: веришь ли ты в официальную версию следствия? Второй: не будешь ли ты против небольшого журналистского расследования?
 Признаться честно, я ожидал более корректных вопросов от человека, внешне кажущегося профессионалом в своем деле, - сухо прокомментировал слова журналиста Ран. - Оба вопроса предполагают лишь два варианта ответа: «да» или «нет». Ответ «да» на первый вопрос неинтересен, соответственно от меня ожидается сенсационное опровержение официальной версии с последующим выдвижением своего варианта личности убийцы. Но я не самоубийца, и даже если у меня есть какие-то предположения по поводу личности убийцы, я благоразумно промолчу до заключения оного в места не столь отдаленные. Второй же вопрос вообще риторичен по своей сути: независимо от моего желания журналистское расследование будет проведено.
 Приятно поговорить с умным человеком, пусть и голубым, - расплылся в довольной улыбке журналист. - Все наверняка было бы так, как ты описал, если бы не одно небольшое «но». И, думаю, твой спутник даже может сказать, какое.
 Ран... - мрачно молчавший до этого момента мальчишка нерешительно дернул юношу за рукав рубашки. - Он не журналист. Он — охотник за сенсациями. И...
 Малыш хочет сказать, что меня интересуют далеко не все громкие события, происходящие в нашем городе. А это странное убийство прямо таки кричит о том, что оно гораздо интереснее, чем его описывают копы. Поэтому, прежде чем приступить к очередному журналистскому расследованию, я решил узнать мнение его ближайшего родственника, то есть тебя. Ну что, по-прежнему не хочешь ничего сказать?
 Ему можно верить, - неохотно подтвердил слова журналиста подросток. - Хоть он и сволочь порядочная, но дело свое знает, и часто на сотню шагов впереди копов в расследовании оказывается.
 Я отвечаю «да», - пристальный взгляд голубых глаз незнакомца словно проникал в душу, зарождая в душе смутное беспокойство и непонять откуда взявшуюся, но вполне ощутимую тревогу. - Больше мне нечего тебе сказать.
 Что ж, я ожидал такой ответ, - пожал плечами журналист. - Ничего другого в нашу первую встречу я и не мог услышать. Но через несколько дней ты практически наверняка изменишь свое решение. Поэтому... - он неспешно выудил из кармана визитку и с легкой улыбкой протянул Рану. - Держи. Звони в любое время суток.
Фудзимия тяжело вздохнул, но все же взял так услужливо впихиваемую ему в руки бумажку.
 Ну вот и славно, - усмехнулся журналист. - Чао, ребятки!
 Чао, - буркнул мальчишка, с нескрываемым облегчением провожая взглядом скрывшуюся в темноте плохо освещенного внутреннего двора фигуру.
 До свидания, Оскар Миллер, - хмуро усмехнулся Ран. - Будет интересно еще раз встретиться с твоей наглой немецкой мордой.

---

Несколько фанфиков от меня..

[Dark Ken]

эм...они очень старые...и возможно тут много ошибок,я очень невнимателен(.
Очень надеюсь что тапками особо не закидаете.
так что читайте и комментите.Критику люблю и уважаю.

С добрым утром,Айя!



Автор: Кэлли Коу ака Dark Ray ака Кен Хидака (ну в какой-то мере…)
Фанндом: WK
Герои: Айя и Кен
Жанр: бытовуха чё-ж ещё…Хотя, если покапаться, то можно и сёнен- ай найти…
От автора: никакой крови и мозготрёпа…Просто Айя спит, а Кен размышляет о своей жизни в его кровати…
И вообще- у мя завтра дэ-рэ! Совершенолетие! Так что всего мя наилучшего, мур!

Наглая тонкая полоска солнечного света, всё- таки смогла пробиться сквозь незащищённую толстой тканью занавески раму.
Шустрый лучик пробежал по одной моей щеке, затем по другой, преследуя только одну цель- разбудить меня и как можно быстрее…
Вот наглец…
Лениво разминаю всё ещё не отошедшие после сна глаза. Один за другим, как в покадровой съёмке.
Сонно моргаю и зеваю со вздохом разочарования…
Какой был сон!
Разварачиваюсь на спину, рассматриваю потолок.
Игривые полоски света уже и там. Отражаясь от большого зеркала- бегают по белому потолку, играя красками в стёклышках- плафонах люстры.
Они всё равно зря стараются. Благодаря тяжёлым бардовым шторам в комнате стоит приятный глазу полумрак. Мой лениво- сонный блуждающий взгляд встречается со стрелками маленького, изящного будильника на прикроватной тумбочке. 15 минут восьмого.
Ещё 15 минут покоя…
А потом он проснётся. Будильник запиликает свою заунывную трель и прекрасные аметисты распахнуться на встречу новому дню.
Магазин открывается в 9, но Айя всегда просыпается за 1,5 часа. Он не любит опаздывать.
Прикрываю глаза, вслушиваясь в звуки просыпающегося города.
Пенье птиц, сливающееся с визгами шин, проезжающих мимо машин.
За окном такая суета!
Привычным жестом переворачиваюсь на бок, поджав под себя ноги и подперев голову ладонью, наблюдаю за ним.
Скоро эта грациозная безмятежность прервётся рёвом чёртового будильника. Но я знаю, что Айя проснётся немного раньше, всё ещё в тишине, которую охраняют плотные бардовые шторы.
Он проснётся и начнётся новый день.
Обычная утренняя возня с одеждой ( моё ворчание по- поводу затерявшихся носков.), постоянная очередь в сортир, борьба между сонными Йоджи и Оми ( Айе каким- то образом в который раз удаётся протиснуться в ванную первым между доказывающими свою правоту Кудо и Цукиёно…), мои трясущиеся руки, в попытке приготовить то, что можно пережевать…( уже 2 день подряд я воюю с блинами. Хотя, как выразился Йоджи “ Это будет не моя победа”).
Снова жизнерадостный Оми, бегущий в школу ( как я ему завидую!), ворчащий на начальство Йоджи, как всегда в одних не совсем застёгнутых джинсах и с сигаретой в зубах- плэйбой так не любит, когда его будят по принципу “ схватить за ноги и с силой вытащить из- под одеяла”( я пытался переделать этот ритуальный метод Айи, но на меня зыркнули, потрясая катаной, зажатой в кулаке. Йоджи я конечно очень люблю, но моя голова мне дороже…).
Снова cдавленнная улыбка Айи, методично ковыряющегося в тарелке с моим очередным кулинарным изыском ( я всегда старался удивлять напарников. Айю, к примеру, очень удивляет чистота плиты после моего пыхтения над ней, а Йоджи то, что я наконец научился отличать соль от сахара…).
Я вздохнул, мысленно молясь чтоб жребий по готовке достался Оми. Мне так надоело отдирать эти блины от сковороды…
Запутавшись в своих мыслях, я и не заметил как дрогнули длинные чёрные рестницы, скулы шеи чуть напряглись и веки разомкнулись, нехотя освобождаясь от пленительно- сладких оков сна.
На меня смотрели две узенькие щелочки глаз.
Всего лишь ещё один день.
Ещё одно шумное утро.
Я расплываюсь в своей знаменитой детской улыбке “от уха до уха”.
- С добрым утром, Айя!
На дне глаз – щелочек странного цвета нет холода и неприязни, есть только забота и тихая нежность.
1 С добрым утром, Кен.
В голосе нет того “щенячьего” восторга, который так прилип ко мне. Он звучит ровно и спокойно.
Уголки тонких губ слегка раздвигаются в едва заметной, но такой искренней улыбке.
Это наш секрет. Айя улыбается только для меня…
Через минуту трезвонит настойчивая и противная трель будильника…
А игривые полоски света продолжают исследовать очнувшуюся от сна комнату…
15. 01. 07.



Самое ужасное утро Айи,или калоши Мамое-сан


Автор: Кэн Хидака ака Dark
Фанндом: WK
Жанр: комедия
Герои: Ран- кун, остальные “вайс”, толпа школьниц и конечно же калоши…
От автора: Давненько не писал такой милой чепухи…Даже самому понравилось! Ран ржал как лошадь (правда потом я получил по голове чем- то тяжёлым…), так что думаю и вам понравится…

Было это в один из теплых летних деньков. В такие дни обычно ну просто по- сценарию не может случиться что- то плохое…
Однако, в душе главаря одной из самой наипреступнейшей группировки во всей Японии заселилась тревога…
Айе не спалось.
Да. Всё началось с вечера.
А сейчас, под утро, когда, кажется, нужно наслаждаться такой редкой, но сладкой тишиной- он почему- то ворочался в кровати, пинал подушку в виде сердечка( это была по- секрету его любимая форма. А цвет Айе больше нравился красный, а не как не оранжевый. И с чего это его сестра взяла, что такой нелепый цвет ему подойдёт, и связала на день рождение это что- то вроде свитера?!...с изрядно пропущеными петлями?..)
Короче говоря, когда Рану почти удалось сделать из “сердечка” что- то вроде круга с огромными вмятинами от кулака, он всё же решил покинуть место своего…хм…сна и отправится на дополнительные заработки( э-э-э-э, да ни о том думаете товарищи…Какая проституция в 10…ого!...утра).
Стрелки настенных часов возвестили Фудзимию о том, что что- то прошло мимо него…Вспомнив, что он вчера толком не успел приложить свеженарисованные ценики ко всем цветочным композициям ( видимо поэтому Рана мучила бессоница), Айя не на шутку испугался…
Мысли о том, что его нерадивые товарищи могут вдруг занизить цену того или иного “цветочного экземпляра”, заставили Рана сделать невозможное (искренне удивляюсь способностям денег).
А именно- уложить все свои утренние процедуры в 5-6 минут (включая сортир).
Громко хлопнув дверью ванной, находу вытирая волосы полотенцем с красными сердечками ( но это не так важно…), он сбежал по лестнице, ловко перескакивая через 2, а то и три ступеньки, пробегая мимо гостинной, небрежно кинул мокрое махровое полотенце на спинку дивана, с разбегу сунул ноги во что- то похожее на обувь и нетерпеливо распахнул ещё 1 дверь с разноцветными стекляшками, которая вела уже непосредственно в «Koneko”…
Первым его появление заметил Оми.
1 Айя- кун! Oh…- дальнейшее приветствие Цукиёно оставил при себе.
Йоджи больше не флиртовал с посетительницами. Кен на секунду забыл, что в его руке находится шланг, ( с между прочим!) неслабым напором воды в оном.
Даже сами посетительницы были вынуждены останвить процесс «жужжания” как заправские медоносные пчёлы и уставившись на возникшего из недр “тайного убежища” их любимчиков, Айю, просто думали о чём- то далёком и держали челюсти, которые, следуя закону Ньютона, плавно, но уверенно достигали своей цели…
На миг в магазине стало совсем тихо.
Айя почувствовал себя не совсем уверенно. Даже в какой- то мере смущённо.
Так много народу на него ещё никогда не пялилось.
Остроумные перешптывания посетительниц переходили в несовсем здоровые хихиканья, а оттуда в неприличное ржание.
Товарищи по ратному делу бросали на него совершенно разнобокие взгляды.
Первым из состояния “когда диарея застаёт вас врасплох” вышел Йоджи. В приступе хохота, заставившего его согнуться пополам, блондин тыкал пальцем в пространство свободной рукой, полагая попасть в область ног Рана, другой же ладонью он утирал набегающие “слезы смеха”.
Оми, заливался громким мальчишеским смехом, его кепка съехала ему на глаза, чтоб не упасть он облакотился об край огромного керамичесского горшка с фикусом.
Кен…Кен, а что Кен…до него вообще в последнюю очередь ( и не совсем) дошло что происходит. Ведь он стоял позади, практичесски возле выхода.
Хидака не отличался высоким ростом. Даже некоторые школьницы были его выше. Ему была видна только незадачливая физиономия Айи, в обрамлении рыжей шевелюры.
Пытаясь понять что происходит, Кен даже пару раз подпрыгнул, и тут же понял для себя 1 мораль- прыгать с действующим шлангом в руке- не то его желание, которому суждено осуществиться…
Фудзимии потребовалось минуты 3, чтоб понять, что ржут. собственно с него.
Медленно опуская голову вниз ( по жестам присутствущих Айя понял, что предметом смеха является то, что он в спешке надел в прихожей…), Ран постепенно стал понимать во что он вляпался…
( я понимаю, что слово “вляпался” звучит крайне двусмысленно, но это совсем не то, о чём вы подумали…)
На его изящных, длинных, худощавых ножках ( 44 размера) красовались широкие, грубые, резиновые ….КАЛОШИ!!!
Самая обыкновенная пара, самых обыкновенных калош, которые видимо были на размер больше ( Айя чувствовал что выпрыгивает из своих “гриндерсов”).
Тем времнем, народ в магазине рассредоточился по групкам и стал рыться по рюкзакам, карманам школьных форм, выуживая цифовые аппараты ( японцы народ оч любопытный и такие вещи всегда при них. Особенно у школьниц, зашедших в цветочный магазинчик, в гости к 4 абсолютно кавайным и свободным бишоненам)…
1 Даже и не думал…- Кудо опустил руку на плечо Айи, затянутое в довольно модную маечку с черепками, всё ещё давясь от смеха.- Что калоши Мамое-сан будут так популярны!
Айя попробывал нацепить на своё худое лицо знаменитое выражение, аля “Смертоносный взгляд Абиссинца”, но вместо этого, к его собственному дикому сожалению это было больше похоже на косоглазие.
Ведь “одарить” своей гостеприимностью красноволосый мечтал ещё и пытающихся найти лучший фоторакурс надоедливых школьниц.
Они, по мнению Фудзимии являлись истинным злом всего Токио и их района в отдельности.
Как только наступала его смена в “Конеко”, он шёл туда, буд-то на самую из опаснейших миссий за всю его осознанную жизнь убийцы.
И если против засранцев, которых им заказывали у него было оружие- любимая катана, то чтоб разом подействовало на 10-15 лишившихся рассудка школьниц он не знал…И это было его головной болью…
Что- то мрачное было в этом, как сначала ему показалось “прекрасном утре”.
И вот вам результат…
Именно в этот момент Айя предпочёл бы быть невидимым, провалиться сквозь землю, расствориться в пространстве, “залечь на дно”…
Лишь бы только век не видить умалишённые от счастья физиономии девчонок. Ран давал себе голову на отсечение, что вскоре об обувных пристрастиях “ Лапочки Айи- кун из “Конеко” узнает вся школа…
Он скривился.
Его смурные мысли прервал рассредоточеный голос Оми. Кепочка уже на месте. Ясные, большие, доверчивые глаза.
2 Айя- кун, не стоит так волноваться. Просто зайди обратно и переобуйся.
3 А малыш дело говорит. Греми своими костями в обратном направлении, Фудзимия, если, конечно не желаешь засветиться на странных сайтах в интернете…- хмыкнул плебой, получив от Оми довольно ощутимую затрещину чуть пониже плеча. Дальше Цукиёно просто не доставал, (если б он ударил его по заднице, это было- б довольно странно в моём фанфике, где всё до неприличия пристойно).
Огромные глазищи Оми (я уж думал, что “Сейлормуны” в прошлом…) сузились и стали теперь больше напоминать коронный взгляд Айи.
4 Не называй меня…- Цукиёно покрывался красными пятнами и шипел словно заправская гадюка. Кепочка угрожающе нависла над длинными ресницами..
5 А!- Кудо махнул рукой и поспешил на помощь Хидаке, которому всё это время удавалось закручивать кран и “спасать себя” от падения сразу 2-х горшков с фиалками. Видимо бедные растения “мстили” нерадивому флористу, за заливший их “бесплатный душ”… На прощание Йоджи умудрился язвительно ухмыльнуться, намекая на экзотичесский ансамбль, который вкупе состовляли драные чёрные джинсы с надписями “ Kill me”, уже описанная выше чёрненькая маечка с черепками и блестящие, новенькие калоши…
Ран подавил в себе весьма садомазохичесскую, но такую естественную в надлежащий момент потребность- лишить Кудо особенности флиртовать с девушками, а если быть точным- основную его причину…
Про себя он отметил, что с его “несостоявшийся” жертвы и так хватит уже шипящего Цукиёно, который погнался вприпрыжку за блондином с явным намереньем “догнать”…
Сдавленные крики Кудо были свидетелем того, что Йоджи всё же не достиг так нуждающегся в “близкой помощи друга” Кена…
Все взоры никогда по мнению Вайс не друживших с головой школьниц ( вот что они делают в цветочном магазине в 10 утра?), устремились теперь уже на то, чему одна из них дала название «бой без правил”…
Отделавшись от нежеланной фотосессии, Ран всё же нырнул тенью обратно в прихожую, намереваясь снять нижнюю часть ( имеется в виду калоши) своего туалета и одеть что- то более подходящее к его имиджу.
Про себя он с удовольствием отметил, что хочет поблагодарить Кена за то, что он был единственным нормальным человеком из всей этой сумашедшей компании. ( он просто не знал, что Хидака не видел причину!).
Конечно, ему не очень повезло с “помощью Йоджи”, но произошедшее сегодня ничем не отличается от всех других случаев с футболистом…
Ран уже рисовал себе довольно приятную (вполне двусмысленную) картинку, как треплет младшего товарища за непослушные пряди в знак благодарности, мажет йодом ссадины и ушибы, покрывающие лоб и плечи пострадавшего…( Gomen, увлёкся…).
В общем, не совсем прилично фантазировал как он отблагодарит Кена за понимание, попутно пытаясь снять успевшую наделать столько шума калошу, он к своему тихому ужасу встретился с одной проблемой…
Калоша препятствовала…Она ни в какую не хотела сниматься. Айя в надежде и в хаотичном ужасе в глазах- дёрнул другую…Но её “сестра” оставалась так же непреклонна…
Не понимая что здесь происходит, в конец потерявший терпение Фуджимия с силой дёрнул злочастный кусок резины…
Послышался характерный хруст рвущихся носков, а через секунду прихожая наполнилась сдавленным криком, в процессе которого, посетители “Koneko” узнали много новых слов, о происхождении которых они даже не догадывались…

Эпилог.
Любимые носки Рана (с медвежатами) всё же пришлось выкинуть вместе с калошами…
Доблестные члены “Вайс” даже закрыли магазин (в корне пресекая ненужную рекламу), и всеми силами пытались отодрать такие новенькие плюшевые носочки от красного дна ужасных “дермотопталок”-как их в сердцах обохвал сам Ран.
Но в итоге победили “дерьмотопталки”. Айе даже показалось, что они победно и ехидно улыбнулись…Он их выкинул. Собственными руками…
Все свои странные нежности по-поводу Хидаки, Айя сразу же откинул прочь. Он даже не стал спрашивать: Какой полоумный умудрился вылить содержимое 100 грамовой баночки клея в калоши?!...
Оставалось только удивляться грациозной неуклюжести Хидаки. Только он мог опрокинуть банку так, чтоб то, что в ней находилось вылилось именно в стоявшие рядом с мусоркой калоши.
Кен уже выглядел виноватым, и весь его вид вселял только лишь жалость- мокрая одежда, исцарапанные руки, огромная шишка на лбу, грязные джисы и кроссовки…
Но Айя обязательно, как только отойдёт от шока (о!бедные медвежата!...так трудно было найти подходящий размер…) намеревался заставить нерадивого Кена заплатить за испорченную пару его любимых носков!
- Погоди у меня…футболист хренов…-в пол голоса шипел Ран, прикладывая лёд к разболевшейся голове.
Настенные часы пробили ровно 11 его самого ужасного в жизни утра…




Июль, 2007.




Игра со смертью


Автор: Kelly Kou aka Ken Hidaka ( Dark Ray)
Фанндом: WK
Герои: Кен, размышляющий о судьбе своих друзей и своей в частности…
Жанр: Психологическая зарисовка, элементы жестокости и чёрного юмора…
От автора: Это мой 4 фанфик за зимние каникулы. Посвящён он как всегда моим любимым убийцам…Присутствие чёрного юмора должно поднять вам настроение.
Наслаждайтесь!

Скользкие, противные, мерзкие капли стекают по волосам, забегают за шиворот рубашки, продолжая своё стремительное бегство по потной, не смотря на дубняк спине.
И всё же, я люблю дождь.
Мама в детстве рассказывала мне, что это слёзы Бога.
Так он якобы оплакивает наши грехи…
Я усмехнулся кривой усмешкой, пытаясь стереть запёкшуюся кровь с перчатки.
Хорошо въелась. Прийдётся долго оттирать.
Неужели я считаю, что какой- то мерзкий, кислотный дождь, поливающий грязные улицы Токио уже третий день подряд способен искупить мои грехи?
Монотонно скоблю багровое пятно железным когтём.
Кровь…Кругом одна кровь…
Такая липкая, почти не оттирающаяся, солоноватая жидкость…
Всего 3 литра…Чертовщина…
Готов поспорить с доблестными учёными, что все 6, нет 9, а может даже 12…Такая огромная лужа, и всего- то 3 литра?...
Чушь собачья….
Шипение в наушниках отрывает меня от будущей научной диссертации. Жаль…
Взволнованный голосок Оми и раскаты перестрелки где- то на другом конце занюханного переулка.
-Сибиряк, меняем позиции!
-ОК, Бомбеец, уже иду!- подрываюсь с места, поудобнее натягивая перчатку на руку. Запах крови резко ударяет в нос. Дерьмо.- Сколько их?
Мой голос спокоен. Даже слишком тих.
-20, не меньше…- звуки перестрелки не утихают.
Отличная рация. Слышно даже свист дротиков Оми, втыкающихся кому- то в тело.
- Держись, малыш.
- ОК, Сибиряк. Оставайся на связи!- голосок недовольного Оми мог рассмешить меня даже в такой ситуации. В закоулке с грязными стенами, где ещё воняет свежей кровью.
Хватаю за шкварник первого попавшегося трупа и осторожно выглядываю из укрытия. Чисто.
Прикрываясь телом недавно потерявшего необходимость носить шляпу, жмурика, я, стараясь быть незамеченнным, подбираюсь к следующему переулку, где меня должен был ждать Оми.
Айя и Йоджи на своих позициях. Словно смерть притаились за углом. Ждут.
Ну и дерьмо!
Меня заёбывает переступать через чьи- то конечности, и я озираясь по сторонам, таща это обезглавленное чмо, начинаю карабкаться прям по трупам, пробивая себе “путь” отпихиванием голов, рук, ног и туловищь…
Крови то сколько…Сразу видна заботливая рука Айи.
Столько жестокости и насилия…
То- то благодарным струдникам Токийского морга работы привалит…
А ребята- то совсем молоденькие…-мельком бросаю взгляд на искорёженное болью и смертью довольно симпатичное личико одного из спецназовцев в защитного форма костюме и с каской на голове. На вид не более 17- 18 лет…
Почти такой же как Оми.
Доверчивый паренёк, со своими несбывшимися мечтами, прижимающий к сердцу чёрный автомат.
И кровь…вокруг только кровь…
Всего 3 литра, а так много!
Свист пуль за спиной возвращает меня в реальность.
Задумался, биолог сраный…- матерюсь про себя, защищаясь уже мёртвым телом. Податливая кожа впускает в себя пару десятков пуль…Целый килограмм свинца мог сейчас застрять во мне…
Мои действия кажется немного их ошарашили. Чёрт! Неопытные мальцы просто уставились на труп бывшего товарища. Всего- то 30 секунуд…

Айе и Йоджи хватило этой полминуты. Рванувшись с места как молниии, они режат и душат.
Леска Йоджи захватывает автоматы, а через секунду тонкая острая проволока перерезает горло их владельцам…
Стон, всхлип, крик- и перед глазами уже сникшие, но тёплые тела.
Айя двигается словно в танце. В грациозном танце со смертью. Эти 15 дюймов стали так облегчают ему жизнь…
Всего 30 секунд- и вокруг 25 трупов.
Грёбаные профессионалы. Ухмылка на губах. Чувство удолетворения, превзойдённости в душе. Души? Они давно горят в аду. А мы лишь живые трупы, исполняющие чьи- то приказы. Мы работаем, нам платят. Всё просто…
-Кен, хватит тебе обнимать этого жмурика. Ты что некрофил?- дибильные шуточки Йоджи. Опять сигарета, торчащая изо рта. Он курит после сэкса и миссий. Я знаю. Наши комнаты находятся рядом. Каждую ночь, я, пытаясь уснуть, слышу эти дьявольские стоны и крики очередной “жертвы” Йоджи.
И то и другое доставляет ему удовольствие.
В обоих случаях его жертвы кричат…
- Отвали- чуть слышно отвечаю я на колкость плейбоя, выпуская из рук окровавленное тело, как мясной пирог начинённое тяжёлым свинцом.
- Кен, ты опять как свинья.- бросает на меня холодный взгляд ещё горящих после боя аметистовых глаз Айя, вытирая лезвие своей «напарницы” об куртку ближайшего обезглавленного трупа.
- От тебя одни убытки- продолжает он, всё с тем же холодным выражением лица. Катана плавно входит в ножны.
Чёртов профессионал. Даже не запачкался. Головорез, рассчитывающий безопастное от бьющей фонтаном крови расстояние.
Холодные аметисты ещё несколько секунд сверлят взглядом мои залитые уже запёкшейся кровью джинсы, и когда- то белые кроссовки, которые теперь прийдётся выкинуть.
Затем Айя развернулся и словно смерть, тихими шагами направился к чёрному джипу. Казалось, его не волновал даже ливень, несщадно поливающий его кожанный плащ. Он торопился домой, как- будто его там кто- то ждёт. Кто- то приготовил вкусный ужин, и сидит у окна, рисуя на запотевшем стекле сердечки, думая о нём…
Он так спешит в свою тёмную комнату, спешит погрузиться в одиночество. В свою спячку с открытыми глазами.
Спешит смыть кровь с тела. Спешит похоронить себя в своём тёмном гробу.
Просто машина для убийств…
-Эй, Кен- Кен- услышав идиотское прозвище, я обернулся. Йоджи. Кто же ещё? Ехидные зелёные глазки.- Чё эт ты Абиссинца взглядом пожираешь?...-брови Кудо взметнулись вверх. А эти очки на носу! Он был похож на добродушную бабульку…Вот только окровавленная проволока портила должный эффект.
Светлые, вьющиеся волосы, как всегда вызывающе одет, сигарета, уже почти докуренная до фильтра, мусолится во рту…
- И как только тебя девушки любят?- буд- то не слыша его вопроса констактирую я, и направляюсь вслед за Айей к машине.
Я доволен. Перекошенная рожа Йоджи- это как раз то, что мне сейчас нужно…Да у него даже очки на нос съехали…Хех, день прошёл не зря…
-Эй, ты чего?- болтливый Кудо догоняет меня уже возле машины.
Оми на заднем сидении. Что- то печатает, открыв незаменимый лэптоп. Айя докладывает обстановку Мэнкс.
Как всегда. Холодный расчётливый тон.
-Все убиты. Миссия выполнена.
Короткий разговор.
-Кен, садись.- добродушный взгляд Оми греет то,что я называю душой.
Опускаюсь на мягкое сидение, захлопываю дверцу.
Дождь неустанно пытается смыть кровь. Оглядываюсь в последний раз на здание, которое вот- вот взорвётся. Мы не оставляем следов.
Напевая под нос попсовую песенку, Оми неторопливо нажимает на кнопку Enter….Десятиэтажка взлетает на воздух.
Взвизг шин- Йоджи несётся по трассе, обгоняя других водителей. У него сегодня свидание.
Очередная “жертва” Йоджи. Опять скрипучая кровать.
Он снова пойдёт пить…
Аска всё стоит пред глазами. Она живёт в нём. А глупый Йоджи всё никак не поймёт, что убивая, он видит её глаза, что занимаясь грязным сексом в дешёвых гостинницах он ощущает её тело. Что напивается он только для того, чтоб сказать своему глюку : “Я тебя люблю”. Те три слова, которые он не успел сказать давно. Живому человеку.
Но глюк пропадает. И Йоджи снова одиноко. Ему нужны крики новых жертв. Ему нужна кровь. Ему нужно мстить…
Я пустым взглядом смотрю в зеркало заднего вида, ожидая ощутить на себе обжигающий холодом взгляд Айи.
Бесстрашный лидер с неистественными огненными волосами. Как дьявол возникший из ниоткуда в моей жизни.
Айя единственный из нашей команды, у кого нет мечты. Он единственный, кто не плачет (хоть иногда) в подушку по ночам, подсчитывая колличество убитых людей. Он просто мстит, не зная что будет дальше.
Каждое воскресенье он тенью ускользает из дома и бродит как покинутый призрак по городу, ища свою душу.
Айя- Ран, Ран- Айя. Он и сам не знает кто он.
Он запутался.
Ни любви. Ни тоски. Ни жалости.
Он знает только боль.
Я мог бы помочь. Я мог бы спасти.
Он не хочет.
Он ищет каждое воскресенье свою навсегда покинутую душу. Он ищет ответы на несуществующие вопросы.
А когда мысли, лихорадочно сбиваясь приносят боль, и мешают думать- он идёт “ на дело”. Мозги размазанные по асфальту его удолетворяют.
Власть над жизнью другого человека тешит его сумашедшее самолюбие.
Его сестрёнка, отключённая от проводов жизнеобеспчения заставляет его убивать. Айя- тян живёт внутри него. Ран никогда не смотрится в зеркало. Он видит лицо сестры.Он не смог спасти сестру и стал сумашедшим. Он продал душу дяволу, убивая, совершая кровавое жертвоприношение своей мести, как и все мы…
Он лишился чувств, убивая..
Катана в его руке- это и есть его душа.
Холодная, несущая смерть, сверкающая в солнечных лучах и в свете луны.
Он так заботливо вытерает с неё кровь…
-Кен- кун, хочешь кофе?- заботливый голосок Оми отвлекает от хищного оскала Айи. Всё таки заметил мой взгляд. Привычка убийцы…
- Эй, Кен?...- Оми растерянно теребит меня за край мокрой кожаной куртки, не услыша ответа.
Его тихий, по- детски нежный глос, врывается в мой мозг, словно спасительный факел, и выводит из тёмной пещеры сознания.
Дождь хлещет по крыше джипа. Мы всё ещё несёмся на приличной скорости. Операция была за городом. Благо пробок нет…
-Да, Оми. Горячий кофе, это как раз то,что мне сейчас нужно.
Мальчишка довольно кивает и наливает вкусно пахнущую коричневую жидкость в пластмассовые стаканчики из термоса.
Айя ворчит на предложение Оми “присоединиться” что- то типа: “ если ты неуклюжая скотина, разольёшь хоть каплю на сидение, то будешь драить всю машину- изнутри и снаружи!”…Нда, похоже соообщение лидера было адресовано мне…
Оми сконфуженно улыбается, глядя в мою сторону. Я подбадриваю его улыбкой, а через секунду салон джипа тряссётся от нашего смеха, так, что звенят стёкла.
Айя что- то недовольно ворчит, типа что “ меня окружают идиоты и бездельники…”.
Йоджи уже выкурил все сигареты, и не прочь бы был выпить кофе, но машину ведь должен кто- то везти…Сплюнув в открытое окно, плейбой изредка, не без зависти наблюдает за нами в зеркало заднего вида.
Обычно после миссий мы всегда едем молча. Каждый размышляет о своём.
Но в этот раз что- то сорвалось в душе Бомбейца. Мальчишку понесло…видимо подбадривающий смех очень много значит. Оми весело трепался о новых компьютерных играх, софте, драйверах, иногда перескакивая на выходки одноклассников. А я сидел и пил мелкими глотками кофе. В радио- магнитофоне тётка читала сводку о погоде. В душе у меня била тревога…
Я считал Оми самым нормальным из нас. До определённого момента- когда он плакал после каждой миссии, уткнувшись мне в плечо. Когда он переживал за каждого убитого человека. За кровь, которую никогда не смыть…
А в один вечер, после миссии, он просто сел в салон джипа, и вдруг не проронив ни слезинки- уткнулся в лэптоп, заметая следы. Я ждал, что малыша прорвёт дома. Но ничего не произошло. И тогда я понял- Оми стал таким как мы. Оми вырос.
Мы ни разу не говорили на эту тему. Цукиёно с каменным лицом и хладнокровием убийцы “убирал” всех, кто стоял у него на пути, а потом сворачивал арбалет, прятал дротики в школьный портфель, и спокойно хавал сэндвич, дожидаясь остальных. Слушал MP3 плейер и наблюдал за действиями своих напарников, готовый в любой
момент тут же убить одним лишь лёгким нажатием на курок своего арбалета. Готовый в любую секунду увидить кровь…
Милый подросток, с вечно торчащей из стороны в сторону чёлкой. Дьявол с глазами ребёнка, держащий сотни человечесских жизней под прицелом своего детского маленького пальчика. Ребёнок, напевая песенки, взрывает здание с людьми…Клиника…Боже, ну где же черта?...
Иногда, смотря в глаза Оми, не вижу в них того детского огня, вспыхивающего в глазах детей, которых я учу играть в футбол пару раз в неделю.
Чего- то важного нет в этих больших глазах…Жалости, света, любви? Я не знаю. Этого нет ни в одном из нас. Но должно же быть в 17- ти летнем подростке?...
Кажется, что в юное тело посадили насильно уже старую, повидавшую всякое на своём пути, душу. Поэтому Оми и выглядит таким взрослым. Он потерял детство ещё в том сыром и тёмном подвале…
Ввизг шин заставляет меня прийти в себя. Машину тряхонуло и толкнуло вперёд. Приехали…
Чёртов Йоджи! Не мог тормозить более аккуратнее что- ли?
Благо кофе я успел допить. А то не избежать в районе грома…
Из машины я вышел последним…
Дождь кончился. Хмурое серое небо нависло надо мной, пытаясь достать.
Всё время думаю- кто мы “Вайс”?
Если трезво подумать- миллионы людей на земле сталкиваются с нашими проблемами. Их предают, убивают родных и любимых. Но они переступают через это и продолжают жить. А мы не смогли. Почему? Я не знаю. Никто не знает…
Истребляем “тьму”…”Охотники Света”- бла, бла, бла…
А что если нет света, а есть только тьма?
В озадаченности поднимаю голову вверх, встречаясь взглядом с нависшей над Токио большой, грязной, тёмно- серой тучей. Где- то невдалике сверкают молнии.
Можно ли купаться в дерьме и оставаться чистым?
Сегодня мы опять забрали чьи- то жизни.
А кто заберёт наши?
Иногда мне кажется, что смерть махнула на нас своей костлявой рукой. Мы достали её- эту дряхлую старушку в чёрном балахоне. Мы делаем её работу, и она наплевала на нас. На четверых клоунов, играющих с жизнями, и ушла…
-Кен! Ужин скоро будет готов!- опять Оми.
Открылась и закрылась скрипя петлями деревянная дверь.
Ну кто ещё может волноваться, что я замёрзну в мокрой одежде?
Смятый в кулаке пластмассовый стаканчик отправляется в урну возле дома.
Это была ещё одна игра со смертью. И мы опять победили…
2007 , январь.



С рождеством


Фанндом: WK
Герои: Кен и Айя
Жанр: Сёнен- ай
Автор: Dark Ray aka Ken Hidaka
От автора: фанфик написан в рождественские каникулы. Настроение у меня было садомазохичесское…Мысли Айи взяты в кавычки. Это воспоминания Кена…


Холодные красные пальцы уже в который раз пытались вытащить тонкую сигарету из пачки. Безрезультатно…
Проклятье!
Я напрягся и сигарета сдалась.
Улыбаясь, я немного покрутил её между большим и указательным пальцами, ощущая перекатывающийся под бумагой табак.
Моя улыбка превращалась в ухмылку. Губы судорожно дрожали.
На балконе жутко холодно.
Прямо перед моими глазами пролетали кружась в своём снежном танце белые, искрящиеся снежинки.
На фоне чёрного, звёздного неба этот “танец” казался чем- то сказочным, даже ритуальным, магическим.
Отсюда, с этого балкона, Токио казался настоящим бетонным лабиринтом, нескончаемых улиц и переулков. Огни окружали каждый дом, облепляли его, словно паутина. Город весь светился, он горел. Ну а стены домов всё равно были холодными. Огонь не согревал эти камни. Холод, который не пробиваем…
Я поёжился от внезапно ударившего порыва ветра, и без раздумий засунул сигарету в рот, крепко зажав её кончик между передними зубами.
Вообще- то я не курю. Я не знаю почему не выбросил эту пачку, как только отобрал её у Оми ( поганец решил, что уже вырос…как же!).
Я не знаю зачем я стою здесь и мёрзну как последний дурак?!
Привкус бумаги во рту начал раздражать, и я полез за зажигалкой, хлопая себя по карманам. Выудив её из задних карманов джинс, я тупо уставился на свой палец, который пытался выбить искру.
Что я делаю?
На мгновенье я застыл, пытаясь переварить собственный вопрос. Ответ я не мог найти.
Я уже настолько замёрз, что не чувствовал ветра.
Пальцы и щёки побелели от холода.
Снежинки кружась пролетали мимо, не замечая мою одинокую окоченевшую фигуру.
Слёзы, стекающие по лицу, капали на железные перила балкона.
Слёзы?!
Словно не понимая что происходит- провожу ладонью по щеке. Влажная.
Я не сразу осознаю, что плачу.
Уже поздно что- то менять. Поздно оставаться прежним.
Я должен измениться. Хватит.
Тонкие белые от холода пальцы, безрезультатно щёлкают колёсиком зажигалки.
Губы дрожат от волнения, нарастающего внутри.
Сердце в груди колотится, заглушая грохот, возносящихся в тёмно- синие небо салютов.
Сигарета не зажигается.
Разноцветные огоньки стекают по небу, растворяясь в темноте ликующего города.
Скрипя зубами, отбрасываю зажигалку в сторону.
Вытаскиваю сигарету изо рта.
Бац! Она обламывается ровно по- середине, сушёный табак вываливается из её требухи, словно кишки из только что вспоротого живота.
Ухмыляюсь своим воспоминаниям.
“ Неуклюжий”…
обхватываю голову руками, чуть приподнимая чёлку, массирую виски.
“ Кен- Кен…”
Зажмуриваюсь. Видение уходит.
Аметисты…
Холодные, прекрасные аметисты…
Запрокидываю голову вверх.
Разноцветные разводы бегут по небу.
Словно кровь стекает с рук…
Айя…мне пора…
Часы уже начали отбивать удары уходящего года.
Струйка крови вытекла изо рта.
“ Неуклюжий…”
Железный коготь застрял в сердце.
Минута, две, три…
Мысли как бешеные носятся в голове.
Сквозь тонкую синюю рубашку выступает огромное багровое пятно. Кровь, замерзая, стекает ручейками с ткани на джинсы, тоненькой ниточкой тянется по кафельному полу…
Горячая кровь обнимает холодную плитку. Горячее- холодное…
Жизнь или смерть?
Нет боли.
Нет чувств.
Нет желаний.
Я изменился. Ради тебя, Айя.
Жизнь или смерть?!
Глаза застилает пелена.
Я просто хотел быть с тобой…
Рождественские салюты разрывают ночное небо, звон хрустальных бокалов раздаётся в каждом холодном, каменном доме, где у людей горячие сердца…
Им не страшна холодная зимняя ночь. Они любят друг друга…


Ещё не время


Фанндом: WK
Жанр: сёнен - ай
Герои: Айя и Кен
От автора: Я прочитала множество фанфиков про своих любимых вайсов, и мне захотелось создать что-то чистое и светлое, не хентайное, но красивое.…Это мой первый фанфик в этом жанре. И честно говоря - я далеко не яойщица, и никогда ею не буду ( не возбуждает…), так что- что получилось, то получилось…Если ещё откровеннее - я даже анимэ не смотрела…

1.
Хмурая дождливая зимняя ночь.
Настойчивые холодные капли барабанят по железной крыше, и я слышу в них особую грустную мелодию, которая выполаскивает меня изнутри, словно пытаясь смыть всю ту боль, что уже давно превратилась в огромное чёрное пятно. Смывать его неприятно. Но придется.
Перевожу взгляд на его безмятежное лицо.
Ресницы дрожат от тихого, едва заметного дыхания, красные волосы разметались по белоснежной подушке…
Черты лица спокойны и безмятежны. Безмолвные, холодные аметисты дремлют под тяжело закрытыми веками…
“Кап, кап”
дождь начинает усиливаться. Ему нужны ответы на вопросы, которых у меня нет. Просто я их ещё не придумал…
“Кап, кап”
ещё не время думать.
“ Кап, кап”
железная крыша даже не пытается обороняться, принимая дождевые капли в свои металлические объятия…
прямо как тогда, когда я зашёл в комнату красноволосого лидера.
Тогда была совсем другая ночь. Она была иной.

2.
Что- то демоническое было в той луне, которая как жёлтый блин распласталась по звездному небу.
Мы только что вернулись с задания.
Довольно пыльная миссия. И грязная…
До сих пор не могу забыть лицо Айи, когда он пробирался по щиколотку в дурно пахнущей, почти протухшей воде, к выходу, как сквозь «тернии к звёздам”…
Кто- то в начальстве облажался и нам пришлось, уходить таким унизительным способом.
Наша миссия должна была включать в себя только сбор информации, мы даже хотели вернуться к ужину…
Обстоятельства сложились по- другому…
Вместо вкусно пахнущего карри, мы попали в совсем не вкусно пахнущий тоннель, куда сливались все отбросы Токио…
Не стоит упоминать о том сколько каждый из нас торчал под горячими струями душа, пытаясь забыть романтику, которую нам пришлось пережить в ту дьявольскую ночь.
К Йоджи вообще нельзя было подойти.
Нет. Не воняло… Просто он матерился. Ему казалось, что жуткий запах главной сточной канавы Токио, где мы чуть не запутались, до сих пор преследует его.
А Йоджи обладал огромнейшим словарным запасом.
И даже не смотря на то, что от усталости на самом деле валился с ног, ещё и потенциалом…
А теперь представьте на секунду очень злого убийцу- киллера, после практически провалившейся миссии, с блеском в глазах, проклинающего всё семейство Такатори, всеми не любимую и не уважаемую Мэнкс, и вообще японское правительство в целом…
Первым тогда потенциал Йоджи не выдержал Айя, затем Оми…
Я был жутко голоден, поэтому мне уж пришлось стать жертвой уже практически охрипшего плейбоя.
Даже сейчас, вспоминая возмущающегося Йоджи, меня ужасно прёт…
Не смотря на всё то, через что (в прямом смысле слова) нам пришлось пройти, это был самый лучший день в моей поганой, никчёмной, забытой Творцом жизни.
Мне не спалось.
Немного посидев в кровати, я решил спуститься на кухню и выпить снотворного. Но всё моё желание «что- то пить” сразу же отпало, как только моё ухо уловило помехи настраевомого радио…
Выйдя на лестничную площадку ( ну. в коридор, в смысле), я к тому же уловил дым от сигарет, тянувшийся коромыслом…Та- ак…”Ночные посиделки дядюшки Йоджи…”- мелькнуло у меня в голове.
Обрекая себя на такие же ужасные « посиделки” (ну не думаю, что Йоджи скучал…), я с вздохом разочарования практически коснулся металлической ручки двери своей комнаты, как вдруг неожиданный скрип петель за спиной заставил меня повернуться.
В проёме открытой двери стоял Айя.
У меня аж в горле пересохло.
Мысли в голове начали судорожно настигать друг друга в сознании, расщепляясь как атомы на молекулы.
Ни слова ни говоря, Фуджимия схватил меня за руку, буд- то я его катана, и втянул в свою голимую берлогу из которой практически не вылезал…
Как только дверь за нами захлопнулась, красноволосый прильнул ко мне, обхватив руками мой торс. Оторопев от такой нежности, я просто застыл как бревно.
В нос ударил запах дорогого одеколона Фуджимии, и всё поплыло перед глазами…
- Хидака, ты нужен мне…- я не видел лица Айи, но мне показалось, что он улыбается. Я представил себе, как раздвигаются тонкие губы Рана, образовывая чётко расчерченные линии на его худых щеках, уголки губ поднимаются, формируя нежную улыбку. Ту самую на которую способен безжалостный убийца…
Я подаюсь чуть вперёд, стараясь быть как можно ближе, мои ладони скользят по обнажённой накачанной спине. Ощущаю влагу на пальцах. Видимо он только что из душа.
Айя отстраняется назад, свободной рукой взъерошивая мою чуть коричневатую чёлку.
- Каштанка…- ласково шепчет он, улыбаясь. Я открываю рот, с ехидным блеском в глазах, намериваясь сморозить что- нибудь в ответ, и не успеваю…
Ран резко подаётся вперёд и жадно накрывает мои губы своими. Волна наслаждения накатывает всё с большей силой, я приоткрываю губы, на встречу неумелым, но таким искренним поцелуям красноволосого.
Мои глаза расширяются, пальцы с неистовой силой вцепливаются в сильные плечи.
Что это? Зачем? Айя?!
Податливые, мягкие губы Рана заставляют меня отвечать на поцелуй. Минуту спустя прикосновения губ Фуджимии к моим губам становятся нежными, едва касающимися. Ноги мои подкашиваются. Откуда эта нежность? Айя? Что случилось? Почему я?!
Все эти вопросы застревают в горле.
Я не решаюсь спросить. Ещё не время.
Ран отстраняется, и из моей груди вырывается вздох разочарования.
Аметистовые глаза излучают заботу и нежность.
Указательный палец Айи очерчивает мои всё ещё влажные и горячие от поцелуя губы, постепенно спускаясь к подбородку…
-Хидака, останься…
Я не протестую. Остаюсь.
Летний ветер колышет бардовые занавески.
Ещё не время уходить Айя. Я останусь ради тебя…

3.
Это было начало…
“Кап, кап”..
У нас ничего не было. Я с Айей не потому, что мне нужен от него секс. Я хочу быть нужным, отдаться этим прикосновениям, зарыться руками в чуть жестковатые, почти гранатовые волосы, снова ощутить запах жасмина от нежной белой кожи…
Айю часто мучают кошмары.
Влияние прошлой жизни всё ещё не оставляют его.
Я молча прижимаюсь к нему всем телом. Я всегда рядом.
Никто из членов команды не знает о нас.
В повседневной жизни он всё так же холоден, бесстрашен.
Мне иногда хочется прикоснуться к нему, не только когда мы спим под одним одеялом, но он всегда отстраняется, аметистовые глаза излучают пустоту, небытие…
Мне жутко…
От того, что я не знаю что же всё- таки между нами…
Кто я для него? Что же дальше?!
Сегодня мне опять не спится.
Я прислонился к спинке кровати и закрыв глаза, слушаю музыку холодных капель сквозь тиканье часов, отсчитывающих секунду за секундой…
Моя никчёмная жизнь нужна тебе Айя?!
Провожу рукой по шелковистым огненным волосам.
Как ты думаешь, ещё не время?
Целую маленький островок оголённого плеча.
Твои сухие губы разлепляются, и ты шепчешь, очень тихо, не открывая глаз, как буд- то во сне.
-Кэн…останься…
Осторожно ложусь на подушку и обвиваю одной рукой твоё тело, зарываясь лицом в янтарные волосы.

Я останусь Айя. Ещё не время…

Автор: Dark Ray
2006




[[[MORE=читать
[/more]

---

Ыназа Ая

[Next LVL]

А это так, "косплей", найденный в группе "ыназа". Для людей с крепкой психикой))))) Жать осторожно)))))))

enjoy

источник

---

Котёнок (преслэш, G)

[-Joe-]

Настроение сейчас - терпимо

Название – Котёнок
Имя автора — Joe
Имя беты - Verlorenes Kind aka Принц
Рейтинг – G
Вид - слэш
Пейринг – Фарфарелло/Оми
Фэндом - Weiss Kreuz
Саммари – Фарфарелло вовсе не такой псих, каким хочет казаться)))
Размер – мини
Дискламер – мои – только идея и воплощение. Создатели фэндома могут спать спокойно.
Статус – законечен
Pазмещение – да я-то не против, если кому шибко надо. Только предупредите сначала)




Осеннее солнце потихоньку остывало, но пока ещё дарило какие-то крохи тепла. Однако ветер уже приносил ощутимый холодок. Оми стоял в парке и фотосинтезировал, запасая необходимую солнечную энергию: ему ещё надо полгода быть батарейкой для настроения его милых коллег. Вокруг вовсю резвились дети, играя в догонялки или прятки. Где-то в зарослях пожелтевшей травы раздался тихий тонкий писк, и на дорожку выбежал маленький рыжий котёнок. Совсем ещё малыш: видимо, только-только от мамки отходить начал. Выбежал и замер. Слишком всё ярко, цветно и шумно. Так, что становится страшно.
Краем глаза Оми заметил какое-то движение – к котёнку приближался высокий человек в белом плаще. Что-то было смутно знакомое во всём облике этого человека: в его походке, в его одежде, в его белоснежных волосах. Догадка, как и всегда в таких ситуациях, оглушила Оми своей внезапностью. Фарфарелло.
Цукиёно уже начал просчитывать, как бы умудриться спасти как можно больше народу. И котёнка. А ещё лучше – как вызвать всех Вайсс. И тут Оми услышал ещё один непонятный звук – низкий и раскатистый. Смех. Смех Фарфарелло. Не безумный хохот, не самодовольное хмыкание, а простой человеческий смех. Как будто он… забавлялся.
- Не бойся, малыш. Я сегодня мирный.
Сначала Оми не мог разобрать, к кому же обращается Фарфарелло: к нему или к животному. Когда же ирландец встал – оказывается, он уже успел подойти к котёнку и опуститься перед ним на корточки, - и продемонстрировал дремлющего на ладошке представителя кошачьих, до Оми дошло: обращались всё-таки к нему.
- Эм… я думал, ты не любишь кошек. – Оми шокировано наблюдал, как берсеркер аккуратно гладит указательным пальцем маленькую рыженькую лапку.
- Странно. Я, вроде, поводов так думать не давал… - Фарфарелло задумчиво вздохнул. – Вы слишком примитивно расцениваете мои поступки. Да и не только мои…
Оми промолчал, ожидая продолжения. Но, похоже, ирландец окончательно начал медитировать над котёнком и забыл про беседу.
- То есть?
- А? – Фарфарелло поднял взгляд на Оми. – А, ты об этом… Вы слишком поспешно решаете, что я ненавижу всё живое. То, что я убиваю людей, не значит, что я буду убивать животных.
Раздался шорох, а затем – грозное шипение на "врага". Взволнованная трёхцветная мамашка нашла-таки своё неразумное рыжее чадо. Фарфарелло умилённо улыбнулся, снова присел на корточки и протянул кошке ладонь, на которой, свернувшись калачиком, спал малыш. Кошечка мгновенно успокоилась и, прежде чем забрать своего несносного сына, лизнула пальцы ирландца.
Оми заворожено наблюдал за такой идиллической картиной – его самого кошки, да и другие животные, не очень любили. Переносили, но пальцы не лизали. А тут этот демон, руки которого по локоть были в крови, вызывал такую симпатию.
- Видите ли, Оми-сан. Я же не просто так убиваю – от нечего делать. Например, я никогда не убивал язычников и атеистов.
- Почему?
- Потому что боги язычников сами между собой договориться не могут – что уж говорить о людях. Языческие божества сами всегда в раздорах, истериках и войнах. Поэтому и их подопечные такие же. Атеисты же вовсе не придумывают какую-то не до конца доработанную чушь о сотворении мира и присутствии Божием…
- Ты странный.
- Вы меня ещё не дослушали, Оми-сан. Монотеисты. А, говоря о них, я подразумеваю, в основном, христиан и мусульман. Выпустили в мир несовершенную идею, которая терзает умы и души многих людей. И самое забавное в этих религиях знаете что? То, что самые непотребные действа прикрывались именем Бога. Например, крестовые походы. Ну что за нелепый фарс…
- А ты-то тут причём?
- А я, Оми-сан, очень даже причём. Мне же тоже компостировали мозг этими учениями. И что потом? Потом я узнаю, что мои родители – приёмные, у меня случается стресс, я вырезаю свою семью. А бог - тот бог, которого они так почитали, не помог им. Почему он не уничтожил меня до того, как я взял в руки нож?
Оми какое-то время молча наблюдал за тем, как в траве рыжий котёнок играет с хвостом своей матери.
- Ну, а мне-то ты почему всё это рассказываешь?
- Быть может, потому что я к вам неравнодушен, Оми-сан? А содомия, кстати говоря, тоже не поощряется богом. Вот представьте на минутку. Вы влюбляетесь в мужчину. Он отвечает вам взаимностью, но вы не можете быть вместе. Потому что тот, кто писал библию четыреста лет спустя после жизни Христа, был гомофобным маньяком… - Фарфарелло какое-то время помолчал, а потом добавил, - в общем, я люблю животных, потому что они честны. Они такие, какие есть... И они меня любят. Особенно бездомные. Или дикие.
Часы в центре парка пробили четыре часа.
- Ах, мне пора вырезать богобоязненное христианское население. Прощайте, Оми-сан. – Фарфарелло мягко улыбнулся, очертил пальцем скулу Оми и ушёл по аллее. А по пятам за ним бежала трёхцветная кошка с рыжим котёнком в зубах.

@темы: Фанфики, фанарт

---

Sparkling angel (яой, NС-21)

[-Joe-]

Название – Sparkling angel
Имя автора — Joe
Имя беты - Verlorenes Kind aka Принц
Рейтинг – NC-21
Вид – слэш
Жанр – драма, ангст
Пейринг – Фарфарелло/Оми, намёк на Оми/Кен и Фарфарелло/Шульдих
Саммари – ну… Грустная история о том, как несправедлива жизнь к влюблённым. И о том, что не стоит впадать в состояние аффекта.
Предупреждения – жестокость, смерть персонажа, ООС *наверное, но мне кажется, что ООСа вообще не бывает, ибо человеческая психика – сложная материя*
Размер – мини на границе с миди
Дискламер – мои – только идея и воплощение.
Статус – закончен
Размещение – я не против, если предупредите...

"Sparkling angel I believed
You are my savior in my time of need
Blinded by faith, I couldn't hear
All the whispers, the warnings so clear"
Within Temptation

Вторую неделю шли непрерывные дожди. Город утопал в воде и мраке. В такую погоду даже миссий не давали. Шварцы скучали. Скукой деятельных людей. Кроуфорд разрабатывал какие-то заманчивые планы уничтожения Эсцет и порабощения мира. Наги заперся у себя в комнате и предавался взлому базы данных этой самой организации. Шульдих ушёл с утра и так до сих пор не вернулся. А Фарфарелло… Ну, он, связанный, сидел в уголке и мыслил о мести богу. Да уж, какая-то не очень деятельная группа получилась. Пятьдесят процентов фигнёй страдают.
Дверь распахнулась, и в комнату к Фарфарелло влетел Шульдих. От него за километр несло алкоголем и сексом. Самое занятное во всём этом то, что Фарфарелло не знал ни алкоголя, ни секса. А то, как они пахнут, благодаря Шульдиху – знал. После удачных вылазок Шульдих обычно рассказывает, как, с кем и где всё прошло. Это что-то наподобие хрупкой дружбы. Шульдих – про трах рассказывает, Фарфарелло – про свою очередную охоту. Ни тому, ни другому слушать неинтересно, но это – негласное правило: хочешь рассказывать - умей и слушать. Как-то так.
- Успокоился уже? – В комнату заглянул Бред. Он всегда чётко прочувствовал моменты, когда Фарфа можно развязать. Обычно это было после того, как Шульдих расскажет о своих похождениях.
И, действительно, после рассказов Шульдиха обычно просыпался Джей. Тот, каким он был до того рокового дня, когда в нём появился Фарфарелло. Это вообще заслуживает отдельного длительного повествования. Не сегодня, не сейчас.
В общем, Бред каким-то образом умудрялся улавливать все эти изменения в поведении Фарфарелло. А может быть, Кроуфорду на эту тему бывают видения… Кто знает. Но суть от этого не меняется.
Фарфарелло развязывают. Ему это нравится. Шульдих протягивает руку и помогает подняться.
- Пойду, пройдусь.
- Фарф?.. – Шульдих, прищурившись, смотрит ему в глаза.
- Не бойся, я не на охоту…
Эти простые слова всегда действовали безотказно: Фарф никогда не врал. Ну, или почти никогда. Сегодня он говорил правду. В конце концов, каким бы психом с раздвоением личности он ни был, он понимал, что Бреда злить не стоит. Поэтому он просто пошёл гулять. Размяться после сидения скрученным в смирительной рубашке.
Ему нравилось гулять вблизи церквей, высматривая новую жертву своей шизофрении. Сегодня его путь пролегал мимо маленького цветочного магазина, вход в который, несмотря на дождь, был заполонён юными существами женского пола. Среди Шварц бытовало мнение, что Фарфарелло абсолютно асексуальное создание. Но это было не так. Просто все его эротические фантазии были направлены в сторону сверхсуществ: ангелов, дьяволов, богов, демонов и прочих разнородных разноуровневых творений не этой реальности. В общем, в этом тесном отеле под названием "Земля" не было ни одного постояльца, который мог бы обратить на себя внимание нашего нестабильного друга. В общем, сексуальная направленность у Фарфарелло была, только скрытая. Ну… он всё ещё оставался девственником.
Фарфарелло остановился и стал наблюдать за колышущейся толпой мини-юбок. Зрелище не из приятных. Особенно, если ноги, появляющиеся из-под этого незатейливого элемента одежды, кривые и толстые.
Дождь медленно шёл на убыль, пока вовсе не закончился. Из-за туч появилось солнце, освещая своими чистыми лучами витрины магазина. Толпа разошлась, а на крыльцо магазина снизошёл ангел… Он был так прекрасен: большие чистые голубые глаза, незамутнённые грязью и пороком этого мира; на устах – нежная, всепрощающая улыбка; а движения полны любви к миру в целом и каждому человеку в отдельности.
Ангел наткнулся взглядом на Фарфарелло и прищурился. Нет, не всех любят ангелы – не для демонов их души.
- Оми? – Кто-то ещё вышел на крыльцо. – Ты чего завис?
- А? Ёджи-кун, меня просто солнце ослепило. Ну, я пошёл?

Ангела зовут Оми?.. И ещё… Ёджи-кун? Где-то Джей уже слышал эти имена… Но где? Он никак не мог вспомнить. Задумавшись, он простоял возле магазина до вечера, смотря себе под ноги. Где? Где же он слышал эти имена? Когда?
Появись здесь сейчас Бред, он бы не узнал своего комнатного берсеркера. Где жажда крови? Где желание причинить богу боль? В глазах – только пустота и некое подобие тоски.
А Джей всё никак не мог понять: почему его так занимает тот мальчик. Джей, да и Фарфарелло тоже, не знали, что они… влюбились. Нет, это не была любовь с первого взгляда. Любое чувство растёт в человеческом сознании какое-то время.
Даже если вас уверяют: "Ах! Я никогда его не видел, а тут – такое взаимопонимание! Будто знали друг друга всю жизнь!" Не может быть – они уже встречались. Едете вы в автобусе, битком набитом, а сзади вас – другой человек. Вы его чувствуете: улавливаете его дыхание, его запах, чувствуете его тело. Даже если вы не замечаете это и не акцентируете на этом внимание, ваше подсознание фиксирует все изменения окружающей среды в целом и то, что в непосредственной близости от вашего тела – тем более. Выйдя из автобуса, вы даже не вспомните того человека. Но ваше бессознательное запомнило его, оно внесло коды этого человека в свою картотеку. А когда вы потом встретитесь, ваши подкорковые структуры извлекут из архивов нужную карточку и протянут со словами: "Прошу любить…"
Так и Джей. Он никогда не видел Оми… Но Фарфарелло... Вот он-то и видел, и слышал, и чувствовал. Именно этот мелкий демон, создающий большие неприятности, подсунул сейчас Джею архивную карточку с мыслью: "Ненавидь. Убей" Но маленькие дети не знают войны. Джей ощутил лишь вспышку эмоций, но не определил их направленность. Плюс или минус – какая разница? Они ведь такие сильные…
Когда уже третий прохожий наступил ему на ногу, а вместо солнца освещать магазин цветов стала луна, Джей вплыл в реальность. Ему захотелось спрятаться в шварцевской квартире, покушать, послушать убаюкивающий голос Шульдиха и уснуть, укрывшись тёплым одеялом.
Была только одна проблема – он не знал, где находится и как отсюда попасть домой. Эх… вот бы кто-нибудь заволновался и пошёл его искать по мыслям. Но нет. Шварцы знают, что он может о себе позаботиться. Что каждый из них опаснее японской армии вместе взятой. Так что никто его искать не будет. Есть вариант связаться с Шульдихом, но ни Джей, ни Фарфарелло этого не могли: связь однонаправленная. Так что оставалось идти, куда глаза глядят.
Кто-то несильно подёргал его за рукав:
- Что ты здесь делаешь? – Неужели? Его ангел снизошёл до него?
- Ангел-сама? – Джей удивлённо смотрел в широко распахнутые, такие по-детски наивные глаза.
- Ангел? Фарфарелло, ты точно псих… - Оми улыбнулся. Каким бы ребёнком его ни считали остальные Вайсс, как бы ни стремились ограждать его от опасностей, кое-чему в жизни он научился. Самому, пожалуй, необходимому – чувствовать людей. Хотят убить или просто мимо проходили, пышут любовью или просто хотят, завидуют или искренне восхищаются. Оми всю свою жизнь учился получать информацию, систематизировать и в кратчайшие сроки анализировать её, чтобы использовать в ближайшем будущем. – Пойдём, остальные на задании.
Джей непонимающе смотрел на него: какие остальные? Какое задание?
- Другие ангелы полетели спасать невинных?
Оми резко затормозил и внимательно посмотрел в янтарный глаз. Это явно был не Фарфарелло. Да, тело – его, голос, запах, движения – всё его. Кроме души.
- Да. Можно и так сказать… Как тебя зовут?
- Джей.
- А я – Оми Цукиёно.
- Оми… Ангел Оми… - Джей опять впал в прострацию, постоянно повторяя имя этого светлого создания.
- Да. Молодец. – Цукиёно наблюдал, как озарилось каким-то внутренним светом лицо Фар… нет, Джея. Так шестилетние дети радуются, когда их хвалят. – Пойдём внутрь…
Оми осторожно взял за руку своего непонятного спутника. Тот восхищённо выдохнул и задержал дыхание. Медленно, шаг за шагом они приближались к магазину. Джей благоговейно смотрел на волосы Ангела, которые трепал мягкий послегрозовой ветерок.
Наконец, они переступили порог, оказались в небольшом помещении, сплошь утопающем в цветах. Да, именно в таких местах должны жить Ангелы.
- Может, ты чего-нибудь хочешь?
Как Ангел и не знает?
- Ангел-сама? Вы не знаете?
- Ну, что ты… я же не Бог.
Вот тут-то и проснулся Фарфарелло. Оми понял это по тому, как изменился взгляд, как поменялась поза: с расслабленной и умиротворённой на позу хищника готовящегося к прыжку. Один удар, и Цукиёно падает без сознания.
- Не пытайся приручить дьявола, малыш.
Фарфарелло растворился в темноте ночи. Вновь набежали тучи, закрывая собой луну…

- Оми! Оми! Да очнись же ты! - Кто-то тряс его за плечи.
- Кен? Вы уже вернулись?
- Оми?! Что случилось?! Кто это был?! Я порву его!!!
- Кен! Успокойся. У меня просто закружилась голова, и я упал. Наверное, сильно ударился.
Оми надеялся, что Фарфарелло не оставил следов. Тогда Джей ещё вернётся…


***

А дни шли своим чередом. Пару раз Фарфарелло выходил на охоту, пару раз Шульдих навещал своих ночных бабочек. И ни разу Джей не возвращался. Он сидел где-то на задворках сознания, скрючившись в районе продолговатого мозга. Нечто примитивное, но жизненно необходимое, как кровообращение.
Несколько раз Фарфарелло ловил на себе подозрительные взгляды Шульдиха, но тот не делал попыток ни прочитать мысли, ни – тем более – заговорить. Всё шло своим чередом. За исключением одного. Фарфарелло страстно хотел ещё раз увидеть того малявку из Вайсс. Что-то же в нём привлекло Джея. А Джей – часть организма Фарфарелло. Стало быть, что-то привлекло самого демона. Но что? Выяснить это можно было только при встрече. Но не припрёшься же к этим пафосным головорезам и не скажешь: "Привет! Это я, Фарфарелло, один из ваших худших врагов! Одна часть меня влюбилась в вашего сопливого детёныша. Не одолжите его на время?"
Да этот Кен, ещё более неуравновешенный, чем сам Фарфарелло, порвёт его на подтяжки. В общем, попытка будет хорошей, но не продуктивной. Надо что-то более… натуральное.
- Фарф! У нас задание!
Ооо… а вот это – то, что надо. Задание. Если на задании оттащить Оми в какой-нибудь тёмный уголок и там с ним побеседовать, можно будет узнать, что же такого в нём нашёл Джей.
- Фарф? Ты идёшь? – Шульдих всё ещё стоял в проёме двери и смотрел на напарника, валяющегося на кровати безвольной куклой. – Да что с тобой такое-то?!
- Иду.
Шульдих не любит, когда отвечают с опозданием. Но сейчас он сам виноват – зачем задавать два вопроса подряд?
- Что за задание?
- Как всегда. Охранять одного тупоголового маньячного политикана.
- Хорошо. Что-нибудь особенное?
- Да нет… Как всегда: спецназ и Вайсс…
- Хорошо.
Фарфарелло был уверен, что Шульдих полез в его голову. Ну что же. Сам напросился. Фарф ничего не стал скрывать: ни появление Джея, ни его влюблённость в Оми, ни возвращение его, Фарфарелло.
Какое-то время они молчали. Наконец, перед тем, как сесть в машину, Шульдих сжал запястье Фарфарелло и прошептал:
- Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
Бред что-то бурчал, поторапливая. Мол, клиент ждёт, вайссы атакуют, мир рушится. А его ещё и завоевать успеть надо. Вообще Бред временами был неприятен: дотошный и занудный. Ну кто с таким мог забесплатно ужиться? Вот и Шварцы не задарма его терпели, а за очень даже кругленькую сумму. Хотя, нужно признать, не будь Бреда – Шварцы развалились бы на составляющие. Ну, сами посудите. Наги окончательно бы прикинулся простым японским школьником, а по ночам взламывал базы данных, перехватывал денежные переводы и читал личную переписку на форумах. Ему было, по большому счёту, всё равно, куда направлять свою юношескую энергию: на глобальные действа или же на мелкие пакости. Далее Шульдих? Ну… он бы издевался над молоденькими индивидуумами: охмурял их, влюблял в себя, лишал невинности и прочих радостей, а потом бы бросал, разбивая сердца на миллионы малюпасеньких кусочков. А Фарфарелло. Ну, он бы окончательно спятил. Он бы устроил какую-нибудь резню, на него бы открыли охоту, за его голову назначили бы награду. И, прежде чем, коньки отбросить, он бы порубил на неплохой салатик элиту японской полиции. Вот так-то. Так что и от занудного Бреда была польза.
Хотя, надо сознаться, всё может быть несколько по-другому. Ну, например, убьёт этот маньяк красноволосый Бреда. И что? Наги быстренько под шумок свалит – как пить дать. А вот с Шульдихом – сложнее. Очень может быть, что он увяжется за Фарфарелло, будет готовить ему жрать, ждать с охоты в тёплой постельке, убирать, стирать и гладить, как заправская жёнушка. В последнее время Шульдих странный какой-то: смотрит, смотрит, смотрит… Будто собачка подопытная: всё понимает, всё чувствует, а сказать не может…

- Оми! У нас задание!
Наконец-то! Задание. Но… на заданиях – Фарфарелло, а не Джей. Две крайности одной и той же сущности? Интересно, насколько они противоположны, если вообще они таковы. Запросто может случиться и такое, что Джей – всего лишь маленький сдвиг по фазе. Ну, например, в нём просто нет такой агрессии, как в Фарфарелло, а в остальном они – одно и тоже. Или же они абсолютно, до мозга костей, полярны… Кто знает. Это обещало стать интересным. Осталось только как-то подловить такой момент, чтобы остаться наедине с Фарфарелло…
В последнее время Кен ведёт себя совсем уж неадекватно: как мать родная. Вечно рядом таскается: не приведите боги, детёныш поранится. Вечно предусмотрителен: Оми ещё не успеет подумать, что он устал, а Кен уже кресло тащит. Да что же с ним такое творится? Если бы не абсолютная гетеросексуальность футболиста, Оми подумал бы, что тот умудрился влюбиться.
Ну, как и многое другое в нашей истории, это к делу отношения не имеет. Точнее, имеет, но не сейчас.

Как всегда, Оми сидел в каком-то оружейном складе, который срочно надо было уничтожить. Какая скукотень… Каждое задание – одно и тоже. Бомбеец, выруби то, отключи сё, уничтожь это… Бесит.
- Вы посмотрите, кто здесь… Неужто нас навестил сам Ангел?.. – Этот голос. Фарфарелло буквально материализовался из темноты. Единственный глаз горит шизоидным огнём, на губах застыла кривая усмешка. Кое-где виднелись свежие шрамы и пока ещё открытые раны. Походка была неуверенной, его слегка качало. Наконец, он оступился и чуть не упал. Но Оми успел во время. Подхватил Фарфарелло и аккуратно уложил на пол. – Знаешь, кажется, я начинаю понимать Джея…
- Тсс… Тебе вредно разговаривать. Давай я сначала тебя перебинтую, а потом ты сообщишь мне о своих размышлениях и их результатах.
Фарфарелло усмехнулся, но промолчал. Оми усадил его, прислонив спиной к стене, и принялся перевязывать свежие порезы. Скорость регенерации у берсеркера, конечно, феноменальная. Но всё же. Просто хотелось к нему прикоснуться, не надолго, невзначай.
- Готово.
- Зачем ты это сделал? Я – твой враг. Ты должен бы уничтожить меня на месте.
- Ну, - Оми на секунду задумался, - во-первых, я не смог бы тебя убить при всём своём желании. Это просто физически для меня невозможно. Во-вторых, ты же на меня не нападал. Ну, и в-третьих, я преследую свой мелкий корыстный интерес…
- Какой же? – Фарфарелло скептически заломил бровь.
- Я хочу узнать, кто вы… Кто ты, кто – Джей. Какие вы. Насколько вы разные… И прочее.
Джей в чём-то был прав: мальчик – просто ангелочек. Но и от расчётливого демона в нём тоже было немало. Просто он умел всё это мастерски чередовать, играть своими сущностями, тасуя их, как колоду карт. Фарфарелло с Джеем этого не могли.
- Знаешь, - Оми вдруг оказался совсем близко, его глаза стали центром вселенной, - я хочу тебя поцеловать.
Фарфарелло ещё ничего не успел ответить, а Оми уже прижался к его губам своими. Время будто замерло. Где-то слышались звуки борьбы. Где-то, но не здесь. Здесь было тихо и спокойно. Будто чья-то невидимая рука укрыла их от внешнего мира. Зрачок Фарфарелло расширился:
- Ангел-сама?
- Джей… - Оми удивлённо скользил взглядом от янтарного глаза, по шрамам - к серьгам в ухе, по шее - к ключицам. Интересно всё-таки, как и при каких условиях они меняются? Как это милое существо, ласковое и неуверенное, как потерявшийся котёнок, превращается в кровожадного убийцу, аналогов которому ни в природе, ни в человеческом мире не существует? – Джей… Расскажи мне. Расскажи всё…
- Ангел-сама? – Джей опустил глаза в пол и начал бесцветным, монотонным голосом рассказывать. – Когда мне было шесть лет, мы подрались с одним мальчиком… Он оказался сильнее. А я так хотел быть непобедимым. Кто-то предложил мне силу в обмен на тело. Душу обещали практически не трогать… Потом я многого не помню. Потом помню, что плакал над телами родителей и маленькой сестрёнки… А потом каким-то холодным вечером в каком-то непонятном городе меня нашли Бред и Шульдих. Я им очень благодарен… Они меня накормили, обогрели… Дали какое-то подобие семьи. Шульдих вот волнуется обо мне. Иногда правда, но волнуется. А ещё…
- Ну всё. Фарфарелло. Хватит. – Оми оторвал взгляд от губ собеседника и увидел в проёме двери Шульдиха. – Идём, а то Бреда сейчас удар хватит.
- Но… Ангел-сама… - Джей беспомощно смотрел то на Шульдиха, то на Оми.
- Фарфарелло… Ангелы не Боги. Идём. Нашего клиента всё-таки уничтожили.
- Ну и почему ты не пришёл раньше? Я пропустил всю кровавую бойню? – Фарфарелло перетёк из сидячего положения в стоячее. Иначе и не скажешь. Одно плавное движение, и он уже на ногах. У самой двери он обернулся. – До встречи, ангелочек.
И они с Шульдихом растворились в бушующем пламени. Надо бы найти Вайсс… Да-да. Надо. Но Оми никак не может пошевелиться. Разгадка была где-то рядом. Он чувствовал её неуловимые движения, которые были обманчиво спокойны, будто сейчас она даст себя поймать. Но сколько Оми ни пытался накинуть ей аркан на шею, ничего не получалось – она оказывалась проворнее.
- Оми! Как ты? – В проёме двери, опираясь на косяк, стоял Кен. Правая рука висела безжизненной плетью. – С тобой всё нормально?
- А? Да. Всё хорошо, просто здесь была ловушка – парализующий газ.
- Хорошо… миссия завершена. Пошли домой…

- Ангел-сама…
Оми казалось, что он сходит с ума. Куда бы он ни пошёл, что бы ни делал, везде его преследовал этот голос. Низкий, с лёгкой хрипотцой, полный одиночества и безумия.
Хотелось найти его, обнять, успокоить. Сказать какую-нибудь глупость о том, что он теперь не один… Но где прикажете искать этих Шварцев? Обычно, и Фарфарелло, и Джей сами находили Оми. Но это было так редко. Пара мимолётных взглядов в парке, одно незаметное касание в метро, одна чашка кофе в кафе на другом конце города. А хотелось большего. Гораздо большего.
Наконец, когда Оми уже начал было сходить с ума, его перестали пускать в магазин и на задания, ему пришло письмо. Обычный грязно-белый конверт, внутри – на дешёвой бумаге коряво написан адрес. И подпись – Джей.
- Ангел-сама…

Оми стоял возле огромного отеля. Ну и где прикажете искать этого психа?
- Добрый вечер, ангелочек… - Оми резко развернулся. Так, что чуть не свалился, но Фарфарелло успел его подхватить. – Не надо так нервничать…
Они поднялись наверх, в шикарный номер-люкс. Фарфарелло заказал шампанского и ананасов. А Оми… Оми сидел в ступоре и наблюдал за действиями этого шизика.
Фарфарелло был благодарен Шульдиху за просветительскую работу: причинить мальчишке боль не хотелось. Точнее, очень даже хотелось. Но Джей ведь тогда все образования центральной нервной системы изгрызёт, подобно моли. А это – не очень-то приятно. Поэтому пришлось обратиться за помощью к главному сосредоточию пороков – Шульдиху. Он провёл ознакомительную беседу на тему устройства мужского организма, как сделать так, чтобы не было больно, как расслабить и раскрепостить партнёра. Шульдих ещё предлагал провести практическую часть, но Фарфарелло отказался. По многим причинам.
- Не дрожи, ангелок. Я не сделаю… больно. Тебе. Сегодня. – Фарфарелло подал мальчику фужер.
- Но я несовершеннолетний!
- Сегодня можно.
Пить шампанское без тоста – неприлично. Но кого это интересует? Оми осушил свой фужер. А по нему и не скажешь, что ребёнок никогда алкоголя не пил. Цукиёно встал и выключил свет. Подошёл вплотную к Фарфарелло и прошептал:
- Как давно я этого хотел…
Фарфарелло решил не издеваться и не спрашивать, чего именно. А просто поцеловал мальчишку в мягкие розовенькие, как у ангела, губки. Руки скользнули под футболку, изучая каждый миллиметр нежной тёплой кожи. Пальцы сжали соски. Оми застонал и принялся раздевать Фарфарелло. Тот усмехнулся, но помочь всё-таки согласился.
Развратная дорожка из одежды от гостиной номера, до спальни и огромной кровати.
Фарфарелло осторожно уложил своего юного любовника на кровать. И начал судорожно вспоминать, что там Шульдих говорил. Так, сначала надо поцеловать. Долго так… ласково. Потом надо поласкать тело своего любовника. Дорожка из хрупких поцелуев от мочки уха к соску. Лёгкий укус, потом – лёгкое поигрывание. А потом Фарфарелло послал Шульдиха со всей его теорией и решил поддаться инстинктам. Они никогда его не обманывали. Особенно, если в дополнение к ним имелась какая-то информация.
- Ангелочек… ты такой сладкий…
- Фарф…
Ирландец ухмыльнулся и прошёлся губами по члену любовника. Оми так мило застонал, что Фарфарелло захотелось ещё раз услышать такой звук. Он взял в рот головку и начал нежно посасывать, периодически пробегаясь по ней языком. Когда же Цукиёно вновь застонал, Фарфарелло полностью вобрал в себя член мальчика. Пока увлечённо сосал, он протолкнул пальцы одной руки в рот любовнику – чтобы тот их смочил своей слюной. Оми, как ни странно, сообразил, что от него требовалось и начал усиленно облизывать такие тонкие, хрупкие и такие холодные пальчики своего любимого.
Наконец, Фарфарелло решил, что Цукиёно неплохо справился, и, оторвавшись от члена мальчишки, начал разминать мышцы его ануса. Мальчик задрожал и распахнул свои огромные голубые глазки – только для того, чтобы в следующий миг зажмуриться от удовольствия.
- Скажешь, когда будешь готов… - шепнул Фарфарелло и протолкнул второй палец в отверстие любовника. – Ты такой сладкий…
Фарфарелло, чтобы отвлечь мальчика от ощущений в его соблазнительной попке, начал ласкать его шею, оставляя небольшие засосы-метки. Моё. Только моё.
Наконец, в мальчика вошёл третий палец, а Оми выдохнул:
- Давай…
Фарфарелло вытащил из любовника пальцы и, смочив свой член слюной, направил его к анусу мальчишки. "Чёрт! Он же такой узкий… Я же порву его. А Джей меня потом загрызёт…"
Медленно, миллиметр за миллиметр, Фарфарелло ввёл в тело мальчика головку своего члена. Остановился, давая время привыкнуть. Потом, когда прошла, казалось, целая вечность, Оми расслабился, тихонько застонал и слегка задвигал бёдрами. Фарфарелло расценил это как сигнал к действиям и вошёл на всю длину.
Оми вцепился своими маленькими острыми зубками в плечо любовника и сдавленно застонал от боли. Жжётся. Как же жжётся. Фарфарелло остановился и не думал пока что продолжать свои действия. Наконец, мальчик отцепился от его плеча и судорожно выдохнул. Посмотрел в янтарный глаз с вертикальным зрачком и слабо улыбнулся:
- Продолжай.
Но теперь Фарфарелло не спешил. Он прекрасно чувствовал запах крови мальчика, стекающей на простыни. Он ощущал, как сковано тело любовника. Он видел, что в голубых глазах стоят слёзы.
- Подожди немного…
Фарфарелло вновь принялся ласкать шею и ушки любовника, давая возможность отвлечься от неприятных ощущений и хотя бы немного расслабиться. Оми наслаждался лёгкими поцелуями и поглаживаниями, ему нравилось что этот кровожадный монстр так волнуется о нём. Наконец, Фарфарелло вновь почувствовал эрекцию мальчика и то, как потихоньку расслаблялись мышцы ануса его ангелочка. Теперь можно и продолжать двигаться. Не спеша, едва заметно, практически неощутимо.
Оми застонал, теперь уже от удовольствия и от желания получить больше. И сейчас Фарфарелло решил не отказывать ни себе, ни любовнику. Размашистые, поступательные движения, сильные толчки и едва сдерживаемые стоны. Фарфарелло постепенно менял угол проникновения, вспомнив всё-таки речеизлеяния Шульдиха. Наконец, Оми застонал – так громко, протяжно и так сладко, как стонут только от удовольствия. Фарфарелло оскалился и начал судорожно вбиваться в тело любовника. Тот извивался под ним и забился в предоргазменных судорогах. Наконец, Фарфарелло почувствовал, как сжались стенки ануса, как запульсировал член Оми, и как сперма забрызгала их животы. Для ирландца это всё стало слишком большим потрясением, и он с некоторым удивлением кончил. Ему понравилось. Он никогда прежде такого не испытывал. Даже когда вырезал сердца из тел своих жертв. Определённо, от Джея была какая-то польза.
Фарфарелло скатился со своего любовника. Оми тут же оказался рядом, улёгся ему на грудь и блаженно замурлыкал. Какое-то время они так и лежали, просто обнявшись, слегка поглаживая друг друга кончиками пальцев. Наконец, Оми нарушил тишину:
- Скажи, а сколько тебе лет?
- Девятнадцать…
- Что? А я думал тебе больше…
- Я просто старо выгляжу. Как и каждый псих с раздвоением личности. Это, знаешь ли, утомительно.
- А…
- Давай спать, ангелок.

- Ангел-сама? Ангел-сама… Проснитесь.
Оми открыл глаза и наткнулся на недоумённый взгляд янтарного глаза.
- Ангел-сама, почему вы здесь? – Восхищение, смешанное с недоверием и надеждой.
- Это моё тебе благословение… - По тому, как Джей радостно улыбнулся, Оми понял, что сделал всё правильно.
Посмотрел на часы. Время уже три часа ночи. Он уже давно должен быть дома. Ну и ладно. Ещё можно поспать.
Утром его разбудил лёгкий стук в дверь. Джей ещё спал. Оми встал и осторожно, чтобы не разбудить своего любимого, завернулся в одну из простыней и пошёл открывать дверь.
На пороге стоял Шульдих.
- Привет. Как он?
- Эм.. привет… спит. – Сказать, что Оми был в шоке – ничего не сказать. А Шульдих тем временем прошёл в спальню и смотрел на спящего Джея.
- Он забавный, да?
- Ага. А что ты здесь делаешь?
- Вас пришёл будить. Нам всю ночь поступали истеричные письма от твоей наседки.
- От кого?
- От этого… ну футболиста вашего.
- От Кена?
- От него самого… Грозился уничтожить нас, если ты не появишься через полчаса. Он думает, что мы тебя выкрали… Скажи, почему ты сейчас здесь?
- Потому что я здесь спал. – Оми показалось, что Шульдих – непроходимый идиот.
- Это я знаю. – Немец развернулся и раздражённо посмотрел на Оми. Потом вздохнул и добавил. – Ясно… Стало быть, это взаимно… Разбуди его. Я буду в соседней комнате. Когда он проснётся, скажи слово "бог" в каком-нибудь контексте.
Шульдих вышел и прикрыл за собой дверь. Оми вновь забрался на кровать, провёл пальчиками по спящему лицу Джея, слегка поцеловал его приоткрытые губы и прошептал в увешенное серьгами ушко:
- Вставай… Уже утро. – Джей в ответ закряхтел, но всё-таки глаза открыл.
- Сейчас же ещё очень рано… - Он выглядел таким милым спросонья, как… ну в общем, вновь как котёнок. Знаете, когда ещё совсем маленький слепенький котёнок спал у мамки под пузом, а она вдруг встала и пошла на охоту. Сначала он ничего понять не может, потом пищит, а потом – обижается. Так и Джей.
Оми печально улыбнулся и прошептал:
- Кто рано встаёт – тому Бог подаёт.
Зрачок Джея стал вертикальным, на губы вновь наползла жестокая улыбка.
- Здравствуй, ангелочек, продолжим? – Ирландец притянул Оми к себе и поцеловал.
- Фарфарелло. Мы уходим. Сейчас сюда прибудет бешенный Вайсс…
- Хорошо. Я уже иду.
Фарфарелло перетёк – только он умел так перемещаться - из лежачего состояния в стоячее и начал одеваться, не обращая внимания на два восхищённых взгляда, ловящих каждое его движение.
- Ну… я готов. До встречи, ангелочек.
И они ушли. А Оми остался. Вроде бы это вскользь брошенное "до встречи" вселяло надежду. Но то, что Фарфарелло так легко ушёл, даже не обернувшись и не чмокнув на прощание – убивало. Хотя, с другой стороны, Оми понимал, что для Фарфарелло он ничего не значил. Для Джея – да, определённо. Но не для Фарфа.
В комнату вломились взбешённые Вайсс:
- Кто это был?! Кто это сделал?!
Оми посмотрел на Кена равнодушным взглядом:
- Моя личная жизнь – не твоего ума дело.
Быстро оделся и ушёл.
- Мда… а малыш-то вырос… - Ёджи посмотрел вслед удаляющемуся Оми и вздохнул.

***

Оми сидел за компьютером и предавался меланхолии. Остальные ушли на задание, а он отказался. Всё равно Фарфарелло там не было. Так какой смысл идти?
- Ангел-сама… помоги...
Джей?! Нет, это просто галлюцинации. В конце-то концов, ни у Оми, ни у этих двоих нет телепатических возможностей…
Сидеть в закрытом помещении больше не было никаких сил, и Оми решил немного проветриться. Предварительно написав записку своим вспыльчивым друзьям, он ушёл. Опять шёл дождь. Ещё вчера ярко светило солнце, нещадно палившее целый месяц, а сегодня – ливень.
Как тогда, когда они познакомились. Оми улыбнулся, вспоминая, каким потерянным был Джей. Такой очаровательный и милый, что даже дрожь пробирала. Оми остановился и посмотрел на небо. Сквозь тучи слегка проглядывало голубое небо, капельки дождя капали на лицо и скатывались за шиворот.
Оми сразу вспомнил, как они с Фарфарелло сидели на квартире у Шварцев, пили кофе, болтали и занимались сексом. Как потом пришёл Бред, поджал губы и прошёл мимо, будто это и не он вовсе. Почему-то в последнее время большую часть бодрствовал Джей. Фарфарелло же просыпался только на время боя и после условного сигнала. Было так приятно, когда он ластился и лез целоваться. Без всякого повода. Просто потому что так захотелось.
Оми сам не заметил, как пришёл во двор рядом с домом Шварцев. Почему-то толпился народ. Пробившись сквозь живую стену, Оми увидел Фарфарелло. Распятого на двери здания.
- НЕЕЕЕЕТ!!! – Оми бросился к нему, мимо полицейских, мимо врачей и простых зевак. Рухнул перед ним на колени, прижался губами к ступням, и отчаянно зашептал. – Нет… Фарфарелло… Нет…
- Ангел-сама…
- Я люблю тебя… Боги… не умирай… - По щекам катились слёзы вперемежку с дождевыми каплями.
Фарфарелло открыл глаза - зрачок вновь был вертикальным.
- И я люблю тебя, ангелочек…
Глаза закатились, а тело полегчало на сорок грамм. Сквозь пелену слёз Оми видел, что к нему подходят какие-то люди. Он собрал волю в кулак, поднялся. Потянулся к губам ирландца, слегка коснулся их и, резко развернувшись, ушёл.

Кен. Найти и уничтожить. А заодно – и Аю, и Йджи. Потому что не остановили, не удержали…
Мысли были спутаны в один большой клубок, но каждая отдельная задумка была чёткой и ясной. Знаете, как на мясном прилавке: всего много, но всё хорошо видно. Если сначала он недоумевал, почему Фарфарелло не сняли с двери, то теперь понял. Если из раны вытащить нож (или, как в данном случае – ржавые гвозди), кровь начинает вытекать не каплями, а бешенными потоками, и человек умирает гораздо быстрее.
Так же абсолютно ясно стало, почему Кен решил распять Фарфарелло обнажённым – мелкая попытка унизить. Вайсс просто не знал, что демон считал наготу, как естественное проявление человека, самым прекрасным видом тела. Поэтому он не чувствовал унижения.
Интересно только, почему Фарфарелло не смог победить Кена и регенерировать… Ангел-сама… Ну конечно же! Это же был не берсеркер, а нежный и мягкий Джей, который и драться-то, видимо, не умеет… И некому было выпустить из клетки, в которую он сам себя загнал, Фарфарелло…
Резко затормозила машина Шварцев. Шульдих опустил окно:
- Малыш, ты чего это такой потерянный? И где Фарфарелло?
- Джей… он там… - под конец фразы его голос окончательно потух, и Шульдиху не оставалось ничего другого, как влезть в голову к мальчишке.
Минут пять он сидел в прострации, а потом зашептал:
- Нетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнет… не может быть…
- Шульдих, что там у тебя? – Бред, нахмурившись наблюдал за ним в зеркало.
- Домой… срочно…
Взвизгнули шины, и автомобиль умчался прочь. А Оми шёл домой. Подобно исправно работающей механической кукле, у которой совсем недавно завели моторчик.
В магазине было темно. Зато во всех комнатах горел свет. Что ж, стало быть, в подсобке никого нет. Спустившись в подвальное помещение, Оми прошёл к оружейным полкам. Вот катана Аи, вот багнак Кена, а вот карабин с леской Ёджи. И, конечно же, дротики и арбалет Оми. Лучше всего сейчас использовать дротики. Сделать вид, что ничего не знает…

Оми постучал в комнату к Аи.
- Да? – Ая сидел на кровати и что-то читал. Точнее, делал вид. Перевёрнутую книгу больно-то не почитаешь. – Оми?
- Привет. – Оми улыбнулся самой своей радужно улыбкой. Ая сразу расслабился – не знает. – Как сегодня прошло задание?
- Нормально.
- Всех убили?
- Да.
- Наверное, с особой жестокостью.
- Нет… - Ая что-то заподозрил, но пока ещё не мог облечь это в слова.
- Зато Фарфарелло вы убили очаровательно извратившись… - Оми не дал ничего ответить Ае. Просто метнул два дротика. Один – в глаз, другой – в сонную артерию. Кто бы что ни говорил о метательном оружии, оно совершенно. Особенно, если предварительно смазать его ядом.
Ая забился в конвульсиях, захрипел, и, уродливо изогнувшись, стих. Оми посмотрел на его тело. Говорят, что человек, когда умирает, становится легче на сорок граммов вопреки всем законам физики и биологии. Говорят, именно сорок граммов весит душа.
Поздравляю тебя Ая, ты ничего не потерял…

- Ёджи-кун? – Оми постучал и слегка приоткрыл дверь в комнату.
- О! Оми-кун! Проходи. – Ёджи улыбнулся и подвинулся на кровати, чтобы Оми мог присесть. – Что привело тебя ко мне?
Ёджи был такой же, как всегда, будто и не знал о случившемся. Но Оми-то лучше других был осведомлён об актёрских талантах этого примитивного ловеласа.
- Меня? Меня к тебе привела смерть Фарфарелло…
- Послушай, мы… - договорить Ёджи не успел. Дротики летят быстро, быстрее, чем человек оправдывается.
Этот самопальный Дон Жуан никогда и предположить не мог, что умрёт так не эстетично: корчась в агонии и взбивая языком слюни в пушистую омерзительную пену.

Кен смотрел футбол. Матч был скучным и каким-то неживым, поэтому он благополучно уснул. Проснулся он оттого, что все его конечности затекли и теперь ныли. Кен попытался повернуться на бок и не смог. Распахнув глаза, он увидел и, что хуже, осознал, что привязан на манер распятия, а рядом сидит Оми.
- О… ты проснулся… Спасибо, что облегчил мне работу. Сон спортсменов так крепок, что никакое снотворное не нужно.
- Оми. Что ты делаешь?
- Я? Всего лишь тоже самое, что ты сделал с Фарфарелло. Радуйся, я тебя выделил из Вайсс. Ты ведь этого хотел? Так вот, умрёшь ты не так, как Ая или Ёджи. Я потрачу на тебя на час побольше. Только чтобы ты проникся…
- Оми! Что ты делаешь?! Мы же друзья!!!
- Вот правду говорят, что спортсмены – самые тупые существа. Наша дружба кончилась тогда, когда ты впервые попытался встать между мной и моей любовью. Ты же знаешь мы, подростки, такие эмоциональные и импульсивные…
- Оми! Одумайся!
- Кен. Я только что убил Аю и Ёджи. Как думаешь, что помешает мне убить тебя? – Пока Кен не успел ничего ответить, Оми засунул ему в рот первое попавшееся – носок. – Знаешь, я больше, чем уверен, что Джей кричал. А ты даже не понял, что перед тобой совершенно другой человек, не Фарфарелло. Ты не остановился, когда он плакал, забившись в угол, а не готовил из тебя препараты для медиков… Ты не одумался, когда увидел, что ему больно, больнее, чем когда бы то ни было Фарфарелло. Ты не заметил, что раны не регенерируют… И после всего, ты хочешь, чтобы я одумался? Хочешь, чтобы я тебя отпустил?
Кен что-то замычал, задёргался как сумасшедшая пиявка.
- Кстати, пока ты спал, я сделал небольшую перестановочку… Видишь ли, двери теперь в твоей комнате нет. Она на твоей кровати. А на ней – ты. А теперь смотри, что у меня есть. Гвоздики. Ржавые… Сколько ты гвоздей вбил в его изящные запястья? Пять? – Кен судорожно замотал головой. – Но это неважно… У меня тут двадцать гвоздиков. По пять в каждую конечность. Так что – не отвертишься…
Никто бы и никогда не подумал, что милый мальчик Оми Цукиёно, мягкий и нежный, с доброй улыбкой и ясными голубыми глазами, может быть таким хладнокровным расчетливым убийцей. Он и не был таким. Его таким сделали в Вайсс. Ая научил равнодушно вгонять колющие и режущие предметы в чужую плоть. Ёджи научил скрывать тёмную, жуткую сторону. А Кен… Кен научил, что быть тупым и импульсивным – плохо.
Оми уже весь запачкался кровью, а Хидака всё сдавленно орал, жуя свой же потный носок.
- Ну что? Вспомнил, как он просил тебя не делать этого? Понял, что он чувствовал?.. – Кен усиленно закивал, лишь бы Оми перестал над ним издеваться. – Ладно, я не так жесток, как ты. Я дам тебе умереть быстро…
Оми выпрямился рядом с кроватью и вытащил арбалет.
- Знаешь, я вообще не думал, что ты доживёшь до этой части представления. Ну да ладно, ты меня порадовал. Прощай…
Арбалетный болт прошёл сквозь черепную коробку Кена и вошёл по самое оперенье в стену. Оми развернулся и ушёл в подсобку. Там ещё в каком-то ящике валялся пистолет.

Цукиёно зарядил пистолет и приставил дуро к виску. Некстати вспомнился его давнишний разговор с Фарфарелло:
- Как думаешь, что будет после смерти?
- Знаешь, ангелок, после смерти мы оба попадём в ад… ты будешь вариться в огромном котле, а я буду разжигать внизу огонь.
- Надеюсь, ты сделаешь мне приятное джакузи…

- Топи баньку, Фарфарелло…

The end

27/05/2009

@темы: фанфик - слэш, NC-21

---

[Клеменс Крац]

Не кидайте тапками - я сам!

не читайте дальше

Ken Hiadaka 01 by ~KlemensKraz on deviantART

---

Очередной мини-Фанфик м продолжением...

[Kanashimi-san]

Название: Неожиданная встреча. Часть первая.
Автор: Yohji Kudo-san
Фендом: Weiss Kreuz
Пейринг: пока секрет...
Жанр: Приключения, флафф с элементами ангста
Рейтинг: R
Десклайминг: Все персонажи принадлежат Коясу.


Я знал, что это была плохая идея, но разве Оми возможно отговорить? Но думаю лучше начать сначала.
На днях Вайсс успешно провалили одну абсолютно пустяковую миссию. А все из-за того, что кто-то залез в компьютер Оми и изменил планы здания, в которое нам необходимо было пробраться. В итоге, мы час блуждали по подземным тоннелям, а цель в это время благополучно отмечала заключение крупной сделки на поставку оружия, где-то на верхних этажах.
Айя тогда сильно разозлился. Нет, он не стал кричать, ругать младшего, он лишь посмотрел, но посмотрел так, что бедный Тсукиёно сжался в комок и чуть не заплакал. Еджи и я попытались защитить младшего, но в итоге получили по такому же презрительному взгляду.
После этого Оми ходил как в воду опущенный, а потом, каким-то чудом выследил упущенную цель и решил в одиночку устранить ее, чтобы заслужить прощение лидера. Я случайно столкнулся с ним, крадущимся по коридору в полной боевой экипировке и, конечно же, не пустил его одного.
И вот теперь мы с ним сидим в подсобном помещении ресторана, принадлежащего, по сведениям Бомбейца, одному из клиентов цели.
- Оми-кун, - притворно ласково говорю я, - а ты не мог РАНЬШЕ выяснить, КТО охраняет нашу цель?
- Ну, Кен-кун, я же не просил тебя идти со мной… - Он вздыхает и поднимает на меня свои огромные синие глаза, на дне которых плещутся слезы.
- Ладно, - сдаюсь, не выдерживая ТАКОГО взгляда, - и что нам теперь делать?
- Ну, так как с ними нет телепата, то… - Оми замолкает и, краснея, протягивает мне одну из униформ официанток…
- Оми-кун, ты сдурел? Я это не надену! – я негодую, так же краснея, но не от смущения, а от ярости.
- Вот был бы здесь Айя, ты бы ни спорил, - обиженно говорит Тсукиёно.
- Оми, прошу, НЕ НАПОМИНАЙ МНЕ ПРО ТОТ СЛУЧАЙ! – теперь мое время смущаться, вспоминая, как Айя приказал нам с Оми переодеться стюардессами, - там была другая ситуация!
- Нет, Кен-Кун, - он смотрит на меня с укоризной. Я понимаю, что наш Бомбеец прав и это, возможно, единственный способ выбраться отсюда живыми, но наряжаться в обтягивающее шелковое ципао, слишком откровенного покроя, мне ужасно не хочется.
Через полчаса мы с «Оми-тян» покидаем подсобку и направляемся к выходу. Надо отдать Бомбейцу должное, из всего того тряпья, что было в комнате, он сумел выбрать самое концептуальное и приличное.
И когда до золоченой ручки двери остается пара шагов, до боли знакомый голос окликает нас…

Продолжение следует...

@темы: фанфик

---

Немного о детстве Шульдиха...

[Kanashimi-san]

Назвение: “Schuldig”
Автор: Yohji Kudo-san
Бета: d-umka
Главное действующее лицо: Шульдих
Отказ от прав: Все герои принадлежат Коясу Такехито
Жанр: Ангст
Предупреждение: ООС. Вольный рассказ о детстве Шульдиха.

Когда я открыл глаза, вокруг меня были незнакомые люди, они смотрели на меня и кричали что-то, я никак не мог понять, что им было нужно, я слышал лишь «Schuldig, Schuldig, Schuldig!»
В чем меня обвиняли, я не знал, в моей голове кричали какие-то непонятные голоса, чужие, зловещие, сопровождающиеся страшными картинками, словно обрывками снов: липких, неприятных, пугающих.
Все хотели ударить меня, а я лишь сжался в комок и лежал на асфальте, не ощущая ни осеннего холода, ни боли, ничего…
Потом, я видимо потерял сознание. Когда очнулся, толпы уже не было, как не было и оживленной улицы Мюнхена, на которой я бродяжничал несколько лет, после гибели родителей. Была палата – серая больничная, с характерным запахом горя, страдания и боли. Мое тело болело, но я не плакал, я разучился плакать, когда умерла моя семья.
Больше всего меня пугали голоса в голове и полное отсутствие воспоминаний, лишь это тяжелое, давящее «Schuld» и ничего больше. Уже позже я узнал, что так просыпается сила «особо одаренных» паранормов, которые платят прошлым за Великое будущее, но, к сожалению не свое.
Итак, я очнулся в больничной палате с голосами в голове и полной потерей памяти. Когда в палату вошел невысокий человек в кипенно-белом халате и начал хлопотать возле меня, мне стало страшно, ведь за его чуть картавым: «Как дела, малыш, ты столько спал, что мы начали волноваться», я слышал: «Герр Бюллер приедет за ним через час… такой маленький и уже обреченный…»
Я попытался подняться, но что-то, а именно, фиксирующие манжеты, удержали меня.
- Что происходит, кто Вы, зачем Вы меня держите здесь, я хочу домой, – я пытался освободиться, но доктор лишь отрицательно покачал головой и в следующее мгновение я почувствовал укол. Голоса стихли, и я провалился в сладкое забытье.
Я пришел в себя в маленькой комнате с тусклым освещением и ржавой дверью. Меблировка была скудной: узкая койка, с такими же манжетами как в больнице, а также стул и тумбочка рядом с ней.
День сурка, с грустью подумал я, мне даже не было страшно, голоса в голове стихли и теперь ощущались, как шелест полевой травы, или шум морских волн. Почти приятно.
Память постепенно возвращалась. Я вспомнил, как ездил с семьей на пикник каждые выходные, как мать готовила фруктовый пудинг, а отец сидел, уткнувшись в утреннюю газету и пил свой черный колумбийский кофе.
Не знаю сколько часов прошло, пока я был один в этой странной комнате, но все это время, я вспоминал, какие-то незначительные события, смешные курьезные случаи, лица друзей, обстановку в доме, в котором жил, серую грязную улицу, где провел два года. Я точно помнил, что мне 12 лет, что моя мать любила жемчуг, а отец носил аккуратный зажим для галстука. Но, как меня зовут, я вспомнить не мог, лишь это непонятно откуда взявшееся «Schuldig» и больше ничего. Я не знал, в чем моя вина, не помнил, что я сделал, чем разозлил людей, избивших меня до полусмерти. С тех пор я и стал Шульдихом.
Потом было долгое обучение в Розенкройц, где из «одаренных» детей выжимали все соки. Обмороки, кровотечения из носа, перенапряжения дара, все это было ежедневной нормой. Из тех детей, что прибили вместе со мной, до выпуска из школы дошло четверо.
Я не знал, зачем выжил, зачем прошел через этот ад, я никогда не хотел быть «особенным», тем более сильнейшим, но судьба не считалась с моим мнением. Поступив в распоряжение ЭсЦэт, я решил, что отныне навсегда попрощался со свободой. Долговязый худой бледный восемнадцатилетний парнишка с секущимися рыжими волосами до плеч и едва заметными веснушками. Я не знаю, чем приглянулся одной из Старейшин. Я был ее игрушкой, ее любимой левреткой, которую она крепко держала на поводке, иногда чересчур сильно затягивая ошейник. Хотя мое питание стало лучше, чем в школьные времена, да и «дар» я использовал куда более умеренно, мое состояние ухудшалось, «мудрая и милостивая» хозяйка решила отпустить меня на прогулку. А точнее сказать, направила на оперативную работу в мобильную группировку телохранителей-убийц.
И тогда у меня появилась пусть призрачная, но надежда. Надежда, окрашенная в черный. У меня появились «Schwarz» .

(Owari…)

@темы: Weiss Kreuz, Фанфики

---

Мини-поэма «Влюбленный палач»

[Kanashimi-san]

Мини-поэма «Влюбленный палач».
Описание: Оми любит Еджи, а Еджи любит другого…
Предупреждение: Смерть персонажа.

Рекою кровь текла из ран,
Под тихий детский плачь,
Я улыбнулся: ложь, обман
Все для тебя, палач.

Скажи, убил ты потому,
Что я люблю его?
Ему навеки одному
Мной сердце отдано.

Я помню грустные глаза,
И голос, что дрожал,
И одинокая слеза,
Когда ты прочь бежал.

Возненавидел ты того,
Кто стал моей судьбой,
Бессильно злился на него,
Жалел, что я не твой.

Прошу, ему не говори,
Как ты меня убил.
И с сожаленьем не смотри,
Да, я его любил.

Любил, люблю и повторю,
Пока мне хватит сил,
Люблю, я снова говорю,
Хоть ты и не спросил…

Застыл холодный мертвый взгляд,
С улыбкой умер я…
Ты все хотел вернуть назад,
Но так, увы, нельзя…

@темы: Weiss Kreuz, мои стихи

---

Этот волшебный, волшебный Нью-Йорк. Часть 3.

[Tenshi no Akuro]

Автор: Tenshi no Akuro
Бета: приходится справляться без нее
Фандом: Weiss Kreuz
Рейтинг: PG13, возможно дорастет до чего-то большего, но обещать не могу.
Пейринг: Брэд/Шульдих, Ричард (Фарфарелло)/Наги, Йодзи/Кен, Ран/Мамору
Жанр: AU, romance. Возможен OOC героев. Впрочем, вам судить.
Статус: в процессе
Disclaimer: Мир, герои и прочее принадлежат создателям Weiss Kreuz... а жаль
Summary: Вариант развития событий, при котором не существует ни Вайс, ни Шварц. Нет опасных миссий и заданий, нет паранормальных способностей и странного начальства. Зато есть обычная жизнь, в которой все не так уж и просто. Жизнь, которая требует терпения, выдержки, стойкости и человеческих поступков. Все персонажи наконец-то похожи на обычных людей и ведут себя соответственно своему довольно юному возрасту.
От автора: Новый взгляд на заклеймленных многочисленными фанфиками героев. Кроуфорд не трудоголик, Шульдих не шлюха, Фарфарелло не псих, Наги не робот, Ран не Снежная Королева-Недотрога, Мамору далеко до белого и пушистого кавая, Кен не неуклюжая деревенщина, а Йодзи не бабник в прямом смысле этого слова. В общем, для многих это станет большим ООС... Но кто знает, может быть мои «непохожие на самих себя» персонажи гораздо ближе к оригиналу, чем кажется на первый взгляд. В общем, читайте и оценивайте.

Часть 1.
Часть 2.


Часть 3.

Кену Хидаке было плевать на Нью-Йорк. В конце концов, это всего лишь город, один из многих. Ничего особенного или примечательного. Человеку, недавно вышедшему из тюрьмы, как правило, совсем неинтересно, в каком городе он находится. Одетый в рваные лохмотья, обросший и небритый, он может спокойно бродить по незнакомым улицам, наслаждаясь долгожданной свободой и небом, видным теперь не сквозь толстую решетку тюремного окна. Наверно, именно поэтому Хидака был, мягко сказать, очень удивлен встречей со странным и немного забавным подростком. Нет, в самой встрече не было ничего удивительного. На улицах Нью-Йорка можно было встретить тысячи детей-мажоров, гоняющих на мотоциклах, и Кен даже не вспомнил бы на следующий день ни наезда, ни лица мальца. Удивительным было то, что этот... как его там... Наги умудрился не только оказаться японцем, увлекающимся собиранием всего подряд, касающегося «Хидаки-сана», но и к тому же разглядеть в грязном оборванном субъекте своего кумира, пропавшего для всех поклонников несколько лет назад.
Парень хмуро усмехнулся, обозвав себя падким на лесть дураком, но факт оставался фактом: он был рад этой случайной встрече. Пробудившаяся ностальгия оказалась абсолютно неожиданным сюрпризом, и даже откровенно позабавила Кена, немедленно начавшего высмеивать себя за столь явную слабость. Вдоволь поиздевавшись над своей мягкотелостью, он довольно быстро вернул на лицо привычное устрашающе-неприступное выражение, с наслаждением замечая весьма однозначную реакцию окружающих на свой неприглядный внешний вид. Мужчины проходили мимо, неодобрительно качая головами, мамаши хватали за руку детей и обходили его за несколько улиц, немногочисленные старушки потрясали авоськами и зонтиками, взывая к совести и морали... в общем, жизнь была прекрасна. Осталось только разобраться с автомобилем, медленно ползущим следом за ним вот уже несколько перекрестков. И это с учетом того, что движение одностороннее, и едет это чудо техники явно не в ту сторону. Кен тяжело вздохнул и остановился, раздраженно покосившись на черный ниссан. Определенно, владелец оного был либо параноидальным шизофреником, либо просто психом, ведь ни один нормальный человек не стал бы тонировать абсолютно ВСЕ стекла, в том числе и лобовое.
- Ну и? Че кому надо? - кем бы ни был этот придурок в машине, он определенно нарывался на проблемы, которые Кен ему очень мечтал устроить.
Автомобиль мягко затормозил рядом, проехав в опасной близости от и без того разозленного Хидаки.
- Здравствуй, Кен, - дверь ниссана услужливо распахнулась, выпуская на свет божий сияющего белозубой улыбкой блондина. - Давно не виделись.
- Я был бы рад, если бы мы и дальше не продолжали видеться, - фыркнул Хидака, старательно вкладывая в свои слова как можно больше злости и презрения.
- Ну зачем ты так, - улыбка блондина померкла, сменившись печальным выражением лица и укоряющим взглядом. - Ты прекрасно знаешь, что...
- Ничего я не знаю. Да, впрочем, и не особо хочется. Отвали от меня. Я что, неясно тебе это объяснил пять лет назад? - Кен просверлил парня тяжелым и не совсем дружелюбным взглядом, от которого у любого другого мороз бы пошел по коже.
- Если уж на то пошло, пять лет назад ты мне как раз таки не смог ничего внятно объяснить, - блондин скрестил руки на груди, возвращая Хидаке не менее суровый взгляд. - Твоя сломанная челюсть не очень то способствовала нашей беседе, а судья явно предпочел удалить тебя от всех твоих знакомых задолго до того, как ты смог хоть что-то внятно сказать.
- Хорошо. Значит, объясняю сейчас. Мне не нужна помощь. Я достаточно самостоятелен для того, чтобы найти свое место в жизни без постороннего вмешательства. Все понял, или выразиться более доступно? Если доступнее, то иди нахрен и не парь мне мозги.
- Как грубо, Хидака! - усмехнулся блондин, с интересом наблюдая за постоянно меняющимся выражением лица Кена. - Тебя не учили хорошим манерам?
- Как будто сам не знаешь, - хмыкнул шатен. - Что, хочешь заняться моим воспитанием?
- Нет уж, прошу избавить меня от такой печальной участи.
- Что ж так плохо? - в голосе Кена явственно слышалась насмешка, хотя глаза по прежнему оставались холодными как лед.
- Как будто сам не знаешь! - предразнил его блондин. - Ты абсолютно необучаемый субъект, спосбный довести до ручки даже самого терпеливого наставника.
- Ладно, проехали, - махнул рукой Кен. - Тебя не переспоришь.
- Кто бы сомневался, - рассмеялся блондин. - Ты разговариваешь с самым великим в мире спецом по делам болтологии!
- Скромно и беспристрастно, - усмехнулся Хидака. - Всегда знал, что нарциссизм у тебя в крови.
- Ну не будь ты таким занудой, в конце то концов! Давай посидим, пообщаемся!
- Нет.
- Хидака, ты поговоришь со мной, если не хочешь, чтобы вся улица узнала о том, что мы вот уже много лет живем вместе и ты бросил меня, не дав шанса оправдаться, и я...
- Я не гей. И мы никогда не жили вместе.
- Да, но они то этого не знают, - блондин усмехнулся, хитро поглядывая на собеседника и демонстративно набирая в легкие побольше воздуха для громкой обвинительной речи.
- Ты не сделаешь этого.
- И что же мне может помешать? - блондин скептически хмыкнул, покосился по сторонам, картинно вскинул голову, встал на колени и заголосил во всю силу своих явно неслабых легких. - ЛЮБОВЬ МОЯ, ТЫ РАЗРЫВАЕШЬ МНЕ СЕРДЦЕ!
- Кудо, успокойся! Вставай сейчас же! Поднимись, кому говорят!
- ЭТО НЕ ТО, ЧТО ТЫ ПОДУМАЛ!!!ДЕРИК — МОЙ ХОРОШИЙ ЗНАКОМЫЙ И ДРУГ, НЕ БОЛЕЕ ТОГО!!!!ТЫ НЕ ДОЛЖЕН РЕВНОВАТЬ!!!!!
- Кудо, я тебя сейчас придушу! Прекрати ломать комедию! Этот дешевый фарс не пройдет...
- Да ну? - на лице Йодзи расплылась улыбка только что нагадившей ближнему сволочи. Даже очень довольной сволочи.
С мукой во взоре оглядев толпу зевак, собравшихся поглядеть на разборку двух геев, и в полной мере осознав, что для него настал час страшного суда, Кен издал тоскливый звук, больше похожий на унылые завывания подбитого на все лапы и голову волка.
- НЕ БРОСАЙ МЕНЯ!!! ЭТО РАЗОБЬЕТ МНЕ СЕРДЦЕ!!!!
- ДА НЕ БРОШУ Я ТЕБЯ!!! ДОСТАЛ УЖЕ ОРАТЬ!!!
- Давно бы так! - блондин наконец таки поднялся с колен, сияя как начищенный самовар. - Пора бы тебе осознать,что от меня сложно отвязаться.
- Уже начинаю осознавать, - шатен тяжело вздохнул. - Ты невыносим.
- Ты тоже, - лицо блондина озарила широкая добродушная улыбка.
- Нет, ну надо же! Соглашаюсь на разговор с тобой как на единственное средство заткнуть тебя же. Кто узнает — скажет, что я сумасшедший. И, кстати, о психах. Прекрати на меня так смотреть!
- Как «так»? - устало вздохнул блондин, удобно приваливаясь к капоту машины.
- Как врач на душевнобольного. Ну или как учительница на не очень умного ученика.
- Хорошо, - легко согласился собеседник. - Ну так как? Говорить будем?
- Пожалуй, - кивнул Хидака, без приглашения плюхаясь на заднее сиденье автомобиля. - Думаю, ресторан окажется самым удобным местом для нашей беседы.
- А ты все такой же наглец, Хидака, - усмехнулся блондин, садясь в машину и заводя мотор.
- А ты все такая же задница, Кудо, - вернул шпильку Кен. - Будь человеком, дай закурить.
- Это я то задница?! - возмутился блондин, но тут же осекся. - С каких это пор ты стал курить?
- С тех самых, - настроение Кена вновь стремительно поползло вниз. - И даже не думай затянуть старую волынку про здоровый обрз жизни. Из твоих уст это будет звучать как минимум глупо.
- Даже и не думаю, - хмыкнул Йодзи. - Насколько я помню, ныть о здоровом образе жизни всегда было твоей прерогативой.
- Люди меняются, - пожал плечами Кен, с наслаждением затягиваясь выпрошенной у блондина сигаретой. - Хотя... Некоторые так и остаются мажорами всю свою сознательную жизнь.
- Ты на меня намекаешь? - усмехнулся блондин, профессионально выруливая на объездную с целью избежать пробки, которая наверняка поджидала за ближайшим поворотом в связи с окончанием нудного рабочего дня.
- Заметь, я ничего не говорил, - по губам бывшего футболиста пробежало некое подобие улыбки.
- Зато наверняка много чего подумал, - блондин весело стрельнул глазами в сторону Кена. - Хидака, не хочешь тоже мажором побыть?
- И как ты себе это представляешь? - до парня дошло запоздалое осознание того, что объездная давно кончилась, и они едут по длинной, пестрящей плакатами и витринами магазинов улице.
- А вот так, - Йодзи резко затормозил, красиво припарковавшись возле чего-то, подозрительно напоминающего магазин мужской одежды.
- Показушник, - буркнул не удержавшийся от комментария Кен, недовольно наблюдая за тем, как выплывший из машины красавец плавится под жаркими взглядами проходящих мимо девиц. - У тебя же Аска есть.
Он все же решил выйти из машины, с удовлетворением отметив заметно понизившееся внимание к персоне Йодзи.
- Ну-у-у, блин! Всю малину обломал, - разочарованно простонал блондин. Возможное свидание с одной из девушек накрылось медным тазом, что не могло не сказаться на его настроении.
- Что, рожей не вышел и всех распугал? - сузил глаза Кен.
- Да нет, не бери в голову, - взявший себя в руки Йодзи преувеличенно бодро рассмеялся, хлопнув Хидаку по плечу. - Тем более у меня же действительно...есть Аска.
- Ну надо же, вспомнил! Поздравля-я-а... Что ты делаешь?! - возмутился Кен, пытаясь вывернуться из стального захвата блондина, затаскивающего его в магазин. - Я не давал согласия! Кудо, мать твою!
- Хидака, успокойся! Девушка... Хидака, сядь! Девушка, нам, пожалуйста, что-нибудь приличное вот на этого психа!
- Кудо, тупица, у меня денег нет! - почти прошипел отчаявшийся вырваться Кен.
- Выбирай что угодно, солнце мое. Я оплачу, - улыбнулся блондин. - Считай это подарком на День Рождения.
- На который ты мне, между прочим, ничего не дарил вот уже несколько лет!
- Я не виноват, что некоторые личности буянили так сильно, что их аж перевели в тюрьму строгого режима и перестали к ним кого-либо пускать! - не остался в долгу возмущенный несправедливым обвинением Йодзи.
- Да что ты можешь знать.... - Кен осекся,покосившись на порядком испуганную продавщицу и преувеличенно спокойно продолжил. - Хорошо. Девушка, что у вас есть?
Продавщица, явно обрадованная тем, что сегодня в ее магазине никого не убъют, услужливо проводила юношу к полкам и вешалкам с одеждой, где и откланялась, так неожиданно вспомнив о срочных делах, требующих необходимого решения в районе возле спокойно попивающего фирменный чай красавца-блондина. Кен лишь усмехнулся. Что и требовалось доказать. Йодзи всегда с первого взгляда поражал сердца девушек, что и являлось главной причиной вечной череды проблем и неприятностей в его жизни, одновременно доставляя множество неудобств его друзьям. Но в данной ситуации привлекательность блондина явно сыграла на руку Хидаке, порядком подуставшему от настороженно-испуганного взгляда продавщицы и сочувственно-изучающего — Йодзи, чем он и не преминул воспользоваться, надежно укрывшись от воркующей парочки за штабелями дорогущей оежды. Костюмы, рубашки, пиджаки, штаны и джинсы, футболки, толстовки и куртки — все это в огромном изобилии висело и лежало вокруг, поневоле заставляя задуматься о глупости личностей, тратящих огромные деньги на все это шмотье. Расфокусировавшийся от разнообразия аляпистых шмоток взгляд выхватил фигурно растянутую на вешалке тряпку, показавшуюся Кену смутно знакомой. При ближайшем рассмотрении данное достижение портняжного искусства оказалось родственником топов, одеваемых Йодзи вот уже много лет подряд с целью, как он сам однажды заявил, «поддержания Аски в тонусе». Впрочем, синонимом «тонуса» послужило бы скорее состояние полной боевой готовности против потенциально опасных существ в мини-юбках... и не только в юбках. Чуть дальше по импровизированному коридору из вещей нашлись и обтягивающие джинсы, так сильно обожаемые его блондинистым приятелем.
- Мда-а-а.... - Кен тоскливо голядел окружающее его безобразие, начиная медленно продвигаться вглубь магазина. - Стоило все-таки сказать Кудо, что я не голубой.
Как ни странно, получасовые поиски в цветных дебрях не прошли даром, и порядком удивленный парень нашел слегка мажорные, но все же вполне приемлемые для него вещи.
- Дорогой, ты обещал все оплатить! - выпорхнувший из недр магазина Кен мстительно улыбнулся и повис на шее у обалдевшего от такого поворота сюжета блондина. Не менее ошарашенная действиями небритого уголовника продавщица выронила чашку, с тихим вздохом опустившись в ближайшее кресло.
- Э-э-э... Кхм.... Да, любимый, конечно! - блондин улыбнулся одной из самых убийственных улыбок, когда-либо существовавших на земле, и преувеличенно бережно развернул Кена к себе.
- Ты только посмотри, какая куртка! Кожаная, черная, с заклепками... Все как ты любишь! И джинсы специально подбирал, синие, порванные. Вот тут карманы, - Кен ловко подхватил руки блондина и шлепнул их себе на задницу. - Ощущаешь?
- О да! - Йодзи угрожающе усмехнулся и чуть сжал пальцами ягодицы шатена.
- Шалунишка, - ощерился Кен.
- Весь в тебя, - блондин все же убрал руки и отошел назад, придирчиво осматривая выбранный приятелем наряд. - Хм.... Панковато, конечно.... Но в принципе неплохо. Девушка!
До сих пор пребывающая в состоянии некоторой прострации продавщица вздрогнула и вскочила с кресла.
 Подберите пожалуйста юноше подходящую водолазку, подчеркивающую фигуру, и несколько браслетов с шипами... да, и еще цепи. Подсчитайте, сколько вышло в сумме. Вот кредитка.
Наконец разобравшись с материальной стороной вопроса, Йодзи выпихал усиленно хлопающего глазками Кена на улицу и отвесил тому хорошего тумака:
- Вечно ты мне все свидания срываешь!
- Ой, кто бы говорил! - хмыкнул Кен. - Великий уводитель девушек всех времен и народов решил подать голос!
- Кто-кто?! - возмутился блондин. - Так, Хидака, лезь в машину и закрой варежку хотя бы до парикмахерской.
- До чего?! - если бы волосы Кена могли выполнять акробатические трюки, то они обязательно встали бы дыбом. - Кудо, ты совсем....
- Еще не свсем, - отмахнулся Йодзи, деловито запихивая вяло сопротивляющееся тело товарища в машину. - Но скоро буду, если ты не прекратишь возмущаться по поводу и без! Точнее, вообще без повода.
- Но....
- Хидака, заткнись, а? - севший на водительское место Йодзи бросил почти умоляющий взгляд в зеркало заднего вида и плавно тронулся с места.
- Не дождешься! - вынужденный смириться со сложившимся положением дел, Кен решил отыграться хотя бы здесь, профессионально и целенаправленно доводя Кудо до состояния белого каления. - У меня есть достаточное количество вопросов, способных скрасить наш скучный поход в парикмахерскую.
- Я так понимаю, ты решил меня убить если не физически, то морально? - простонал Йодзи.
- Неправда. Физически я тебя убивать и не собирался, а морально — так вообще еще не начинал, - ухмыльнулся страшно довольный собой Кен. - Так что прекращай ворчать как старая бабка.
Блондин тяжело вздохнул, закатил глаза, открыл было рот, чтобы что-то сказать, но раздумал и промолчал, рассеянно шаря по карманам в поисках сигарет. Кен фыркнул и отвернулся к окну, с некоторым интересом разглядывая проплывающие мимо витрины магазинов. Что ни говори, а свобода все же — очень приятная штука. Особенно когда рядом оказывается не совсем родной и не так чтобы особо любимый, но все же знакомый человек. И, как бы сложно ни было это признавать, он все же был рад такой бестолковой и одновременно трогательной суете Кудо вокруг его недавно выпустившейся из не столь отдаленных мест персоны.
- Зачем тебе это надо?
- Что именно? - Йодзи вопросительно приподнял бровь и лишь пожал плечами на испепеляющий взгляд Кена. - Я действительно не понимаю, о чем речь. Что мне надо?
- Возиться со мной, как с маленьким. Шмотки мне покупать. Деньги на меня тратить, - он нахмурился, начиная злиться на непроходимую тупость не понимающего очевидных вещей блондина.
- Ты считаешь, что для помощи другу обязательно нужны какие-то причины? - в голосе Йодзи скользнули гневные нотки. - Знаешь что, Хидака... Если тебе еще раз придет в голову сказать мне что-то подобное, можешь смело запихивать свой язык туда же, куда ты так настойчиво советовал мне запихать мою жалость и чувство вины.
- А ты остряк, - усмехнулся Кен.
- С тобой вообще поседеть можно раньше времени, не то что острить начать, - уже спокойнее буркнул Кудо. - Все, приехали. Вали из машины.
- Как грубо, - хмыкнул Хидака, все же неохотно вытекая на тротуар. - И как тебя только девушки терпят, не понимаю.
Вконец отчаявшийся заткнуть черезчур словоохотливого друга блондин лишь махнул рукой и втащил его в парикмахерскую, отчаянно надеясь, что фонтан красноречия иссякнет хотя бы там. Небеса явно покровительствовали Йодзи Кудо, потому что потрясенный обилием разноцветных бутыльков и наличием устрашающего вида техники Кен разом растерял все накопленные за долгую и бурную жизнь слова, ограничившись одним-единственным, но от этого не менее веским:
- Охренеть....
Его замешательство сыграло на руку блондину, развившему бурную деятельность по обсуждению стрижки, укладки и окрашивания волос, которые были просто жизенно необходимы его «заросшему растительностью» другу. Запоздалые возражения и осторожные поползновения в сторону выхода пресеклись на корню, и вынужденный бездействовать Кен провел бесконечно долгий час в пыточной камере под названием парикмахерская, меланхолично размышляя о бренности и непостоянстве всего земного.
- Не, ну разве не красавчик? - Йодзи буквально растекался в довольной улыбке, с несколько подозрительным откровением разглядывая декоративно обкорнанного и приторно пахнущего приятеля. - Теперь в тебя и влюбиться можно со спокойной душой. Жаль,конечно, что ты не девушка...
- Кудо... - предостерегающе рыкнул Кен, возмущенно сдувая так назойливо лезущую в правый глаз челку. - Я не...
- Да в курсе я. Ты не гей. И совсем не обязательно орать об этом на всю улицу. И прекращай теребить челку! - горестно вздохнул блондин. - Это ж фишка прически! А ты из нее скоро ирокез соорудишь на лбу.
- Фишка! - презрительно фыркнул Кен. - Я из-за твоей «фишки» дорогу как следует не могу разглядеть.
- Кажется, кто-то сам начал ворчать как старая бабка, - хитро усмехнулся Йодзи. - Ладно, поехали. Для начала у меня дома поживешь, а там посмотрим.
- Так, Кудо! Не гони коней. Кто тебе сказал, что я куда-то собираюсь ехать? - Кен насмешливо сощурил внезапно похолодевшие глаза. - Одеться за твой счет — пожалуйста. В парикмахерскую — запросто. Поесть бы тоже не отказался, да ты не предложил. А теперь, уж извини, я удаляюсь. И так на тебя весь день потратил.
- Потратил, говоришь? - печально улыбнулся блондин. - А ты изменился, Кен.
- Вау! А я и не заметил, - хрипло расмеялся Хидака. - Спасибо, что сказал. Без тебя бы я, конечно...
- Я предлагаю тебе работу. Высокооплачиваемую. С такой зарплатой ты не будешь ни в чем нуждаться.
- Это кем же? - недоуменно приподнял бровь Кен. - Стриптизером? Или, может, мальчиком по вызову?
- Моим напарником, - Йодзи поморщился, явно неприятно удивленный реакцией товарища. - Аска больше не в деле, и мне срочно требуется человек, на которого я смогу положиться.
- Это твои проблемы, - безразлично пожал плечами Хидака. - Меня не интересует работа детектива. Меня вообще не интересуют профессии, хоть как-то связанные с полицией.
- Кен...
- Я уже двадцать три года Кен. Придумай что-нибудь поновее.
- Хорошо. Что ты собираешься делать дальше? На что жить? Где работать?
- А вот это уже как раз таки не твоя забота. Не волнуйся, не пропаду. И засунь свою...
- Я это уже слышал. Придумай что-нибудь поновее, - передразнил его Йодзи.
Кен тяжело вздохнул:
- Тогда, может, прекратим говорить банальности и разойдемся по своим делам?
- И в кого же ты такой сложный? Неужели так сложно хотя бы на первое время принять поддержку друга?
- Чем меня поддерживать, лучше о себе и об Аске побеспокойся. И, умлояю, держитесь от меня как можно дальше. Хватит с вас и того раза. Не лезьте больше на рожон.
- Хидака-а-а, - внезапно перешедший на преувеличенно-ласковый тон Йодзи выглядел черезчур подозрительно, а медовый голос в сочетании с хищным прищуром зеленых глаз явно не обещали ничего хорошего. - Только не говори мне...
- Удачи тебе во всех твоих начинаниях, - Кен торопливо кивнул, спеша закончить и без того затянувшийся разговор.
- Неужели ты хочешь... - не расслышать тихую ярость в голосе блондина мог бы только глухой.
- Езжай к Аске. Она тебя заждалась, - Хидака тихо выматерился сквозь зубы. Только Кудо на хвосте ему для полного счастья как раз и не хватало.
- Тебе не дадут рыться в этом деле! Виновных покрывает какая-то важная шишка!
- Ладно, я пошел. Дела, знаешь ли, - скрывать что-то от не по годам догадливого и пронырливого Йодзи было безнадежным делом, но облегчать мыслительную работу блондина чистосердечным признанием Хидака по-прежнему не собирался.
- Кен!
- Прощай, Кудо! - шатен махнул рукой и растворился в толпе прохожих, грустно улыбнувшись на долетевшее вслед:
- Твою мать, Хидака!!!
Кен никогда не страдал излишним идеализмом, прекрасно осознавая, что неугомонный плэйбой и его ни в чем не повинная девушка вовсе не обязаны рисковать жизнью ради такого иллюзорного понятия, как мужская дружба. Конечно, насколько он понял, у Йодзи была своя точка зрения на данный вопрос, но Кен благополучно ушел от разговора, предпочитая обойтись без душещипательных сцен раскаяния и бессмысленных оправданий. В конце концов, Кудо еще спасибо за это ему потом скажет.
Парень остановился и тяжело вздохнул. Внезапная встреча с возникшим как из-под земли блондином все же испортила и без того не очень то радужное настроение, заставляя вновь и вновь сомневаться в принятом им решении. В очередной раз пообещав себе, что при следующей встрече обязательно придушит Йодзи, Кен кивнул в такт своим мыслям и подозрительно оглядел шумную улицу. С такого любознательного ушлепка, как Кудо, станется следить за «непутевым» товарищем, да еще и влезть в самую гущу событий, не спрашивая, нужны ли кому-то его жертвы. Одно радует — Аска прекратила работать детективом и не схлопочет очередную пулю в чужом офисе.
Петляние по дворам и проулкам с целью выявления хвоста не дало ожидаемых результатов, и Кен с облегчением опустился на ближайшую скамейку в богом забытом дворе.
- Разрыв с прошлым прошел успешно, - меланхолично констатировал он. - Связь с будущим еще не состоялась. Хотя... может, она и не состоится.
Он устало зевнул и потянулся. Конечно, сидеть на занесенной снегом скамейке в разгар зимы было далеко не лучшей идеей, но... В конце концов, когда это он обращал внимание на такие мелочи жизни, как холод или жара? Тем более, что чем дольше он оставался на облюбованном им месте, тем больше ему это нравилось. Слишком редко он мог сделать себе такую передышку, слишком часто куда-то стремился, забывая остановиться и подумать: а нужно ли мне это? Именно по данной причине скамейка в безлюдном и запорошенном снегом дворе на ближайшие несколько минут стала для него долгожданным местом для незначительного отдыха. Кен задумчиво поднял голову к небу, подставляя лицо снежинкам, в плавном и медленном танце спускающимся с серых и грустных небес. Отрезок жизни, называемый детством и отрочеством, невозвратимо канул в Лету, знаменуя свое окончание лязгом тяжелой тюремной решетки, в то время как новые дороги и тропы до сих пор тонули в непроглядном вязком тумане, не имея ни малейшего желания раскрывать ни один из заготовленных секретов. Кен закусил губу. Теперь его жизнь будет зависеть лишь от него самого, и на этот раз он обязан выбрать наиболее выгодный для себя путь. С учетом того, что колледж он так и не закончил, а из более-менее ярких талантов имел лишь прирожденную способность к футболу, можно было с уверенностью сказать, что найти законную работу ему будет достаточно сложно. А с учетом отсидки во всем известном государственном учереждении и вовсе невозможно. Шансы на работу повышались с получением хоть какого-нибудь образования, но обучение нужны были деньги, чего у него не имелось в наличии довольно давно. Честно заработать деньги можно было лишь устроившись на работу...
- Ты в полной заднице, Хидака, - подытожил Кен, меланхолично разглядывая побитые носы когда-то белых кроссовок.
- Простите, у вас случайно не найдется сигареты?
Кен удивленно моргнул, с трудом возвращаясь в снежные и ветренные реалии жизни.
- Нет, извините, - он озадаченно нахмурился, разглядывая невесть откуда взявшегося и слишком подозрительного мужчину.
Звериное чутье, и раньше никогда не подводившее своего хозяина, а в тюрьме и вовсе развившееся до уровня постоянной готовности к неприятностям, вновь пробудилось, отчаянно сигналя о пока неведомой ему опасности. Не особо задумываясь о причине такой странной тревоги и действуя на инстинктах, он успел метнуться в сторону за секунду до выстрела. Даже будучи подростком-футболистом, Кен никогда не жаловался на отсутствие быстрой реакции, с возрастом же она стала просто молниеносной. Не совсем осознавший произошедшее нападавший удивленно охнул, заваливаясь на спину после бокового и, надо сказать, весьма прицельного удара Хидаки. Громко выругавшись и напоследок хорошенько пнув бессознательное тело мужчины, Кен метнулся на оживленную улицу, мысленно проклиная свою удивительную способность влезать по уши в любое дерьмо, встречающееся на его пути.
Никаких опасных субъектов с пушками, как ни странно, не наблюдалось. Людской поток напоминал деловито снующих туда-сюда муравьев, явно спешащих по каким-то своим, не зависящим от него делам. Уже темнело, и уставший от дневной тишины город просыпался, наполняясь звуками, движением и светом, бьющим по уже привыкшим к полутьме глазам. Несколько раз моргнув и озадаченно оглянувшись по сторонам, Кен тяжело вздохнул и направился к высящемуся вдалеке зданию, с неохотой сливаясь с безликой и серой толпой. Ходьба успокаивала нервы и помогала очистить сознание от посторонних и совсем ненужных в данный момент мыслей, давая возможность подумать в состоянии, близком хоть к какому-то действию. А подумать ему действительно не мешало бы. Слишком уж много, мягко говоря, необычных, а потому требующих осмысления событий произошло с ним за последние годы.
Странности начались с его первого дня пребывания в местах не столь отдаленных, и, сказать по правде, были столь незначительны, что Кен попросту игнорировал их, небезосновательно, как он думал тогда, считая, что такие мелочи не стоят его внимания. Кусок черепицы, совершенно случайно пролетевший рядом с его ухом на ежедневной тусовке во внутреннем дворе. Несчастный случай с товарищем по камере, которому Хидака благородно уступил свою нижнюю, но от этого не вылядевшую в его глазах лучше койку. Внезапное нападение до этого довольно смирного пса, много лет обитавшего возле обветшалого здания тюремной кухни. Несколько потасовок, затеянных абсолютно разными людьми по глупым и независящим друг от друга обстоятельствам, ставших, однако, смертельно опасными для некоторых заключенных, в том числе и для него. Непонятно откуда взявшаяся ртуть, найденная в его кружке после нескольких незабываемых часов, проведенных в медпункте... «Мелочи» с завидной регулярностью следовали одна за другой, но он лишь отмахивался от них, предпочитая довольствоваться притянутыми за уши объяснениями начальства тюрьмы. Странным, по сути, был даже его перевод в колонию строгого режима ровно через пять суток после вынесения обвинительного приговора, ведь именно туда то его должны были перевести в самую последнюю очередь. Еще более странным казалось внезапное уменьшение его срока пребывания в колонии, тем самым сохранившее не верящему своему счастью Кену целый год. И вот теперь, на свободе, когда, казалось бы, все странности должны были оказаться позади, случилось это. Бестолковое и абсолютно неспланированное нападение выглядело слишком нелепо для того, чтобы оказаться профессиональным заказом по его устранению, но и на попытку избиения с целью наживы данные действия походили мало. Можно было, конечно, предположить, что он имел неосторожность нарваться на наширявшегося наркомана, которому не понравился его «грубый» ответ, но данная версия лишь пополнила бы ряды всех притянутых за уши объяснений всех «несчастных случаев» за последние пять лет.
- Кен, солнце мое! Смотри куда идешь. Тебя ведь так и задавить недолго.
До боли знакомые ниссан, золотая макушка, высовывающаяся из окна, медово-ласковый голос и запах ментоловых сигарет.
- КУДО!!!!!!
- А ты кого ожидал увидеть? - золотая макушка скрылась в салоне автомобиля, вскоре выныривая вновь, но уже с так некстати подхваченным где-то по пути телом. - Ита-а-ак! Ваш личный психолог Кудо Йодзи приветствует вас.
- Господин психолог, не будете ли вы так любезны убрать свою вездесущую задницу обратно в автомобиль?
- Увы, моя любезность распространяется только на моих клиентов, а вы, господин временно безработный, еще не входите в этот узкий круг, - по губам блондина скользнула торжествующе-ехидная улыбка.
- Кудо, ты меня достал.
- Вы хотите об этом поговорить?
- Нет.
- Может, мне стоит провести повторный сеанс усиленной терапии? Первый был проведен достаточно успешно и прошел испытание на прочность.
- Это ты о том бреде, который орал на всю улицу? Нет уж. Избавь меня от таких процедур.
- Ладо, Хидака. Мы так можем пререкаться до бесконечности. Если серьезно: что стряслось и почему за тобой следят?
- Кудо, а ты слышал историю про любопытную кошку? И вообще, что ты здесь делаешь? - Кен старательно попытался не выказать никакого беспокойства по поводу так небрежно кинутого слова «следят» и сосредоточился на бесстыдной и нагло ухмыляющейся физиономии Йодзи.
- Честно? - сощурился блондин. - Не поверишь, с работы еду. Домой торопился. Потом ты под машину чуть не попал. А теперь стою рядом с тобой и наблюдаю за тем придурком, который наблюдает за тобой и не замечает, что за ним наблюдаю я. Нет, я, конечно, могу сделать вид, что так и надо, и слежка ведется строго по твоим инструкциям...
Длинный и, несомненно, познавательный монолог Йодзи был прерван пронзительным звонком сотового, больше похожего на дребезжание старой колымаги, врезавшейся в груду сваленных у дороги жестянок.
- Кудо Йодзи слушает.
Хидака тяжело вздохнул, с тоскливой покорностью приваливаясь к капоту до блеска надраенной машины блондина. Решение «порвать с прошлым» пошло прахом с первой же секунды встречи с не в меру любопытным и приставучим существом, гордо именующим себя Кудо Йодзи, и он не мог даже примерно предположить, радовться этому или огорчаться.
- Аска!!! Твой черный юмор по достоинству оценят зомби на кладбище, поэтому советую попрактиковаться в этом нелегком деле именно там! Проводить очередной эксперимент надо мной — плохая и не очень гуманная идея!!! Я личность хрупкая и душевно ранимая, могу и не выдержать!!!
- Кудо, не ори мне в ухо! - наполовину оглохший Кен потряс головой, мысленно задавая себе извечный вопрос, состоящий из нескольких простейших слов: «Какого....я делаю с этим....?» Многоточия по желанию могли превращаться в любые ругательства, выражающие всю степень отвращения к «этому», либо заменялись более приличной и подвергнутой внутренней цензуре версией, которая, впрочем, мало чем отличалась от оригинала.
- Что?! Да не может такого быть!!! - Кудо продолжал изумлять своей странной манерой разговора по телефону. Доведя до совершенства технику оглушения неосторожно подвернувшейся под звуковые волны жертвы, он не остановился на достигнутом и добавил жестикуляцию, отчего смирившийся со своей горькой участью Кен получил очередную контузию, на этот раз выразившуюся в отличном хуке, угодившем куда-то в район подбородка. Остаться рядом до конца разговора и наконец таки надавать по шее вконец обнаглевшему блондину стало делом попранной и оглохшей на все уши челюсти.
- Кудо!!!
- Что?! Нет, подожди... - Йодзи профессионально игнорировал разъяренного Хидаку, не желая прерывать более чем эмоциональный разговор с девушкой, в нескольких и весьма неприличных словах посоветовав ему прекратить вопить и стерпеть все тяготы жизни как и полагается настоящему мужчине. - Аска, прелесть моя... Ладно-ладно, я понял, но... Хорошо. Спасибо.
Блондин раздраженно захлопнул крышку телефона и пристально уставился на Кена.
- Чего? - даже немного опешил тот. - Ты во мне дырку хочешь взглядом просверлить?
Йодзи задумчиво кивнул, потом отрицательно мотнул головой, и в довершение всего промычал нечто невразумительное.
- Так! Кудо! - Кен определенно начинал злиться. - Либо ты наконец извлекаешь из своей глотки нечто членораздельное, либо я разворачиваюсь и продолжаю идти по своим делам.
-Не думаю, что тебе это так просто удастся, - взгляд блондина наконец сфокусировался на собеседнике. - Убит мистер Фудзимия, глава довольно крупного формацевтического...
- Я знаю кто это, - нахмурился Хидака. - И?! Какую реакцию ты ждал от меня? Уверяю тебя, я рыдать от его смерти не собираюсь. Да и тебе не советую. Сдох, и ладно. Глядишь, теперь подделок на рынке лекарств поубавится.
- Все это, конечно, хорошо, - хмыкнул блондин. - И твои слова да богу бы в уши. Вот только есть в твоей версии одна нестыковочка. Не хочешь узнать, какая?
- Какая? - вопрос и без того порядком злого Кена сочился язвительностью, норовящей задеть раздражающего его собеседника. - Горю желанием узнать эту, несомненно, важную для меня информацию.
- ТЫ убил мистера Фудзимию. Есть запись на камерах наблюдения и не менее сотни свидетелей твоего преступления, - Йодзи поднял руку, жестом останавливая готовящегося сказать очередную глупость Кена и тихо продолжил. - И произошло это с 16.30 до 17.30. Кстати, вон в той высотке. Заметь — совсем рядом. С момента нашей прошлой встречи прошло достаточно времени для того, чтобы ты благополучно убил мистера Фудзимию и встретился со мной здесь. Но вот беда — я тебе верю. Точнее, знаю, что ты не идиот, чтобы лезть сломя голову в самую задницу сразу после выхода из тюрьмы.
- Спасибо за достойную оценку моих умственных способностей, - хмыкнул быстро взявший себя в руки Кен. - Чего еще интересного скажешь?
- Садись в машину. Для начала съездим ко мне домой. Как раз успеем к телевизионному и до жути показушному выступлению Рана Фудзимии, сына погибшего. Посмотрим, что он скажет, а так же узнаем, какой версии придерживается следствие, - блондин прожег его излишне внимательным и черезчур понимающим взглядом. - Теперь ты будешь просто вынужден держаться рядом со мной, Хидака. Ты не справишься один.
- Иногда ты бываешь очень убедителен в своих доводах, - вздохнул Кен, захлапывая за собой заднюю дверцу стоящего ему поперек горла ниссана.

---

[Atame]

Вот такая вот обоина получилась, может кому и понравится!

@темы: обои

---

Продаются артбуки, манга, ситадзики и другое по Weiss Kreuz

[Karasik]

Артбуки
manga-zin.net/show/2715/
manga-zin.net/show/1161/
manga-zin.net/show/1574/

Манга
manga-zin.net/show/3277/
manga-zin.net/show/3278/

Мерчандайз
manga-zin.net/cat/111/

@темы: Развлечения

---

[Next LVL]

Шульдих, весенняя прогулка по Берлину.. Фон чужой и вообще фотка, Шу мой.

большой картинк

---

Поздравляю Всех поклонниц Weiss Kreuz С 8 Марта!

[Kanashimi-san]

Автор: Yohji Kudo
Название: "Хинамацури"
Пейринг: Йоджи/Аска, Айя/Еджи
Фэндом: Weiss Kreuz
Жанр: R
Предупреждение: OOC

"Хинамацури"

Сегодня был прекрасный день, я давно не был так счастлив. Ты улыбалась мне, говоря, что весна наступила раньше, что бы отпраздновать мое двадцатилетие. Сакура никогда еще не зацветала в Хинамацури. Кто-то сказал бы – глобальное потепление, а ты сказала – чудо, произошедшее для меня.
Мы шли по храмовой дороге, усыпанной сотнями лавочек с этими невообразимо яркими куклами. Я впервые увидел тебя в юкате, ты была прекрасна, ты стала моим солнцем. Стайки юных школьниц стрекотали о нас. Да, мы были, пожалуй, самой красивой парой на этом фестивале: ты была очаровательна в традиционном наряде, который подчеркивал твою истинно японское великолепие, изящность и грацию, я, светловолосый, высокий полукровка, всегда притягивавший заинтересованные взгляды. Сегодня был наш день.
Мы стояли под сакурой. Держась за руки. Закатное солнце отражалось в твоих глазах.
- Еджи, ты – лучший подарок девушке в ее день. – Улыбаясь, прошептала ты и нежно коснулась моих губ поцелуем.
- Аска, любимая, - я смотрел на тебя, не отрываясь, на твоих щеках играл легкий румянец, всегда, когда мы целовались, ты очень смущалась, только я знал тебя такой – робкой и нежной. Все остальные видели лишь твою силу и крутой нрав, девушку, готовую дать фору любому парню.
- Еджи… - Никто так не произносил мое имя, никто, кроме тебя.
- Будь моей женой, Аска? – Я достал небольшую коробочку, которую бережно прятал от тебя весь день.
- Еджи, я согласна, - ты улыбнулась, - но, только после раскрытия нового дела, Детектив Кудо, - твой звонкий смех прекрасной музыкой разливался по округе, и я смеялся вместе с тобой.
- Как скажете, Детектив Мурасэ – я улыбнулся и надел тонкое золотое колечко с небольшим светлым камушком на твой палец…
Я проснулся с твоим именем на губах…
- Сон, всего лишь сон… - Из моих глаз катились слезы. Я плакал, свернувшись в комок. Плакал, вспоминая твою улыбку, мягкость твоих волос, нежный голос, неустанно шептавший «Еджи, Еджи…Еджи…»
- Еджи! – голос Хидаки заставил меня вздрогнуть.
- Вставай, у тебя утренняя смена в магазине! – Не унимался Кен.
- Иду. – Сонно пробормотал я, заставляя себя проснуться, сегодня Хинамацури, в «Конеко» наверняка будет ажиотаж. Никто не знал, что сегодня мой день рождения. Никто. У членов «Вайсс» не было дней рождений, не было семей, возлюбленных, их самих не было. Все мы официально мертвы, так же, как и ты, любимая.
Когда пришло время закрывать магазин, я еле держался на ногах. Не знаю, что на меня нашло, в лице каждой из тех неугомонных школьниц, я видел тебя, Аска.
- Кудо, Кудо, Еджи! – Я не сразу понял, что кто-то зовет меня, пока этот кто-то не коснулся моего плеча.
- Айя? – я вздрогнул и удивленно уставился на Абиссинца. Миссий сегодня не планировалось, я судорожно начал придумывать оправдания тому, что сплю посреди рабочей смены, или нет, ведь магазинчик уже закрыт, сколько же я проспал? Фудзимия должно быть уже вернулся из больницы. Он – единственный из нас, у кого еще осталась связь с миром живых – его любимая сестра, имя которой он носил, будто знамя своей мести.
- прости, Айя я.. – Я не договорил, просто виновато опустил глаза и собрав все бухгалтерские бумаги, которыми занимался, передал их лидеру. Он скептически пробежался по ним взглядом и кивнул. Все было правильно.
- Кстати, с днем рождения… - Сказал Фудзимия, протягивая небольшую коробку, перевязанную лентой.
- Что? Айя, как ты узнал?! - я не узнал свой голос. Ровно два года прошло с того момента, как я принимал поздравления. Тогда меня поздравляла моя любимая, моя Аска. Воспоминания нахлынули на меня с новой силой, словно раздирая мою душу на части.
- Аск-а-а… – я почувствовал, как колени подкашиваются, картинка перед глазами начала расплываться, превращаясь в смутный силуэт, я начал терять сознание.
Очнулся я на диване, Айя сидел рядом и смотрел на меня.
- Что случилось с твоей невестой, с Аской? – тихо спросил он.
- От-откуда ты знаешь… - едва слышно произнес я.
- Ты бредил. Звал ее, просил стать своей женой, кричал, - Айя посмотрел в окно – было довольно темно, неужели он все это время просидел тут.
- Она погибла,… ее убили,… ее жизнь прервалась на мох глаза, она хотела спасти меня, отвлекла преследователей на себя, меня ранили, я сказал ей бежать, но она, она…решила выиграть время для меня… и.. – я замолчал, чувствуя, как слезы заполняют мои глаза.
- ты сожалеешь, что не погиб вместо нее? – Голос Абиссинца звучал отрешенно.
- Конечно, она должна была выжить, а не я! – рьяно заявил я.
- И ты хотел бы для нее такой жизни, Еджи? Хотел бы, что бы она была на твоем месте, покрывала свои рыки кровью убитых людей, хотел бы обречь ее на жизнь УБИЙЦЫ? – Фиалковые глаза сузились. Я молчал, не зная, что сказать, я не думал, что Аска смогла бы стать убийцей, что она смогла бы казнить «темных тварей», как это делаю я. Только не она, она слишком чистый и прекрасный человек.
- Отвечай, Еджи! – Теперь Айя требовал ответа. – Тебя нашли Критикер, вытащили с того света и сделали убийцей, будь она на твоем месте, ее ждала бы та же участь!
- нет, Аска…она никогда бы не… - меня трясло, я не представлял, как Айя мог сказать такое. Я поднялся с дивана, подошел к нему и ударил, но из-за недостатка сил, вместо удара получилась смазанная пощечина. Он посмотрел на меня из-за растрепавшейся челки.
- Я тоже не пожелал бы такой судьбы моей сестре. Мы с ней всегда были вместе. Когда я начал заниматься кэндо, она, не задумываясь записалась тоже. Сейчас, она могла бы убивать, пытаясь отомстить за меня, я знаю, что могла бы. Мы с ней очень похожи, понимаешь, Кудо, похожи! – Я никогда не слышал, что бы Фудзимия говорил о своей семье, о своем прошлом, его голос был пропитан горечью и болью.
- Я вытолкнул ее из дома, я приказал ей бежать, за секунду до взрыва, я толкнул ее… - Он замолчал и опустил голову. Теперь он не казался мне бесстрастным хмурым лидером. Нет, наоборот. Я увидел другого человека. Настоящего Айю.
Мы долго сидели в темной гостиной, молча глядя друг на друга. Мы с ним были похожи. Оба несли на плечах груз вины, оба страдали и прятались под масками. Только его маской было ледяное спокойствие, а моей безрассудный авантюризм. Но, сегодня эти маски треснули. Рассыпались прахом. Обнажая старые душевные раны и переживания, понятные лишь нам.
Я не помню, как мы оказались рядом, кто начал поцелуй первым, а кто лишь страстно отвечал. Все перепуталось, но в тоже время встало на свои места и прояснилось. Две одиноких страдающих души нашли друг друга. В ту ночь, я впервые вспомнил, что значит улыбаться по-настоящему, мы уснули на диване, закутавшись в плед.
Этой ночью во сне я вновь видел Аску, в том парке, где сделал ей предложение. Она улыбнулась мне и пожелала счастья.
Я проснулся рядом с любимым человеком, в моих глазах дрожали слезы счастья, а за окном распускались первые розовые бутоны цветов сакуры.
------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
"Хинамацури":
3-го марта в Японии отмечается удивительный и очень красивый праздник 雛祭り (ひなまつり, Хинамацури, Праздник кукол или Праздник девочек. 雛 (ひな, хина) - это маленькая бумажная куколка.
03/03/1977 (*каноническое время) - день рождения Кудо Еджи.

@темы: Weiss Kreuz, Фанфики

---

Поздравляю Всех поклонниц Weiss Kreuz С 8 Марта!

[Kanashimi-san]

Автор: Yohji Kudo
Название: "Хинамацури"
Пейринг: Йоджи/Аска, Айя/Еджи
Фэндом: Weiss Kreuz
Жанр: R
Предупреждение: OOC

"Хинамацури"

Сегодня был прекрасный день, я давно не был так счастлив. Ты улыбалась мне, говоря, что весна наступила раньше, что бы отпраздновать мое двадцатилетие. Сакура никогда еще не зацветала в Хинамацури. Кто-то сказал бы – глобальное потепление, а ты сказала – чудо, произошедшее для меня.
Мы шли по храмовой дороге, усыпанной сотнями лавочек с этими невообразимо яркими куклами. Я впервые увидел тебя в юкате, ты была прекрасна, ты стала моим солнцем. Стайки юных школьниц стрекотали о нас. Да, мы были, пожалуй, самой красивой парой на этом фестивале: ты была очаровательна в традиционном наряде, который подчеркивал твою истинно японское великолепие, изящность и грацию, я, светловолосый, высокий полукровка, всегда притягивавший заинтересованные взгляды. Сегодня был наш день.
Мы стояли под сакурой. Держась за руки. Закатное солнце отражалось в твоих глазах.
- Еджи, ты – лучший подарок девушке в ее день. – Улыбаясь, прошептала ты и нежно коснулась моих губ поцелуем.
- Аска, любимая, - я смотрел на тебя, не отрываясь, на твоих щеках играл легкий румянец, всегда, когда мы целовались, ты очень смущалась, только я знал тебя такой – робкой и нежной. Все остальные видели лишь твою силу и крутой нрав, девушку, готовую дать фору любому парню.
- Еджи… - Никто так не произносил мое имя, никто, кроме тебя.
- Будь моей женой, Аска? – Я достал небольшую коробочку, которую бережно прятал от тебя весь день.
- Еджи, я согласна, - ты улыбнулась, - но, только после раскрытия нового дела, Детектив Кудо, - твой звонкий смех прекрасной музыкой разливался по округе, и я смеялся вместе с тобой.
- Как скажете, Детектив Мурасэ – я улыбнулся и надел тонкое золотое колечко с небольшим светлым камушком на твой палец…
Я проснулся с твоим именем на губах…
- Сон, всего лишь сон… - Из моих глаз катились слезы. Я плакал, свернувшись в комок. Плакал, вспоминая твою улыбку, мягкость твоих волос, нежный голос, неустанно шептавший «Еджи, Еджи…Еджи…»
- Еджи! – голос Хидаки заставил меня вздрогнуть.
- Вставай, у тебя утренняя смена в магазине! – Не унимался Кен.
- Иду. – Сонно пробормотал я, заставляя себя проснуться, сегодня Хинамацури, в «Конеко» наверняка будет ажиотаж. Никто не знал, что сегодня мой день рождения. Никто. У членов «Вайсс» не было дней рождений, не было семей, возлюбленных, их самих не было. Все мы официально мертвы, так же, как и ты, любимая.
Когда пришло время закрывать магазин, я еле держался на ногах. Не знаю, что на меня нашло, в лице каждой из тех неугомонных школьниц, я видел тебя, Аска.
- Кудо, Кудо, Еджи! – Я не сразу понял, что кто-то зовет меня, пока этот кто-то не коснулся моего плеча.
- Айя? – я вздрогнул и удивленно уставился на Абиссинца. Миссий сегодня не планировалось, я судорожно начал придумывать оправдания тому, что сплю посреди рабочей смены, или нет, ведь магазинчик уже закрыт, сколько же я проспал? Фудзимия должно быть уже вернулся из больницы. Он – единственный из нас, у кого еще осталась связь с миром живых – его любимая сестра, имя которой он носил, будто знамя своей мести.
- прости, Айя я.. – Я не договорил, просто виновато опустил глаза и собрав все бухгалтерские бумаги, которыми занимался, передал их лидеру. Он скептически пробежался по ним взглядом и кивнул. Все было правильно.
- Кстати, с днем рождения… - Сказал Фудзимия, протягивая небольшую коробку, перевязанную лентой.
- Что? Айя, как ты узнал?! - я не узнал свой голос. Ровно два года прошло с того момента, как я принимал поздравления. Тогда меня поздравляла моя любимая, моя Аска. Воспоминания нахлынули на меня с новой силой, словно раздирая мою душу на части.
- Аск-а-а… – я почувствовал, как колени подкашиваются, картинка перед глазами начала расплываться, превращаясь в смутный силуэт, я начал потерять сознание.
Очнулся я на диване, Айя сидел рядом и смотрел на меня.
- Что случилось с твоей невестой, с Аской? – тихо спросил он.
- От-откуда ты знаешь… - едва слышно произнес я.
- Ты бредил. Звал ее, просил стать своей женой, кричал, - Айя посмотрел в окно – было довольно темно, неужели он все это время просидел тут.
- Она погибла,… ее убили,… ее жизнь прервалась на мох глаза, она хотела спасти меня, отвлекла преследователей на себя, меня ранили, я сказал ей бежать, но она, она…решила выиграть время для меня… и.. – я замолчал, чувствуя, как слезы заполняют мои глаза.
- ты сожалеешь, что не погиб вместо нее? – Голос Абиссинца звучал отрешенно.
- Конечно, она должна была выжить, а не я! – рьяно заявил я.
- И ты хотел бы для нее такой жизни, Еджи? Хотел бы, что бы она была на твоем месте, покрывала свои рыки кровью убитых людей, хотел бы обречь ее на жизнь УБИЙЦЫ? – Фиалковые глаза сузились. Я молчал, не зная, что сказать, я не думал, что Аска смогла бы стать убийцей, что она смогла бы казнить «темных тварей», как это делаю я. Только не она, она слишком чистый и прекрасный человек.
- Отвечай, Еджи! – Теперь Айя требовал ответа. – Тебя нашли Критикер, вытащили с того света и сделали убийцей, будь она на твоем месте, ее ждала бы та же участь!
- нет, Аска…она никогда бы не… - меня трясло, я не представлял, как Айя мог сказать такое. Я поднялся с дивана, подошел к нему и ударил, но из-за недостатка сил, вместо удара получилась смазанная пощечина. Он посмотрел на меня из-за растрепавшейся челки.
- Я тоже не пожелал бы такой судьбы моей сестре. Мы с ней всегда были вместе. Когда я начал заниматься кэндо, она, не задумываясь записалась тоже. Сейчас, она могла бы убивать, пытаясь отомстить за меня, я знаю, что могла бы. Мы с ней очень похожи, понимаешь, Кудо, похожи! – Я никогда не слышал, что бы Фудзимия говорил о своей семье, о своем прошлом, его голос был пропитан горечью и болью.
- Я вытолкнул ее из дома, я приказал ей бежать, за секунду до взрыва, я толкнул ее… - Он замолчал и опустил голову. Теперь он не казался мне бесстрастным хмурым лидером. Нет, наоборот. Я увидел другого человека. Настоящего Айю.
Мы долго сидели в темной гостиной, молча глядя друг на друга. Мы с ним были похожи. Оба несли на плечах груз вины, оба страдали и прятались под масками. Только его маской было ледяное спокойствие, а моей безрассудный авантюризм. Но, сегодня эти маски треснули. Рассыпались прахом. Обнажая старые душевные раны и переживания, понятные лишь нам.
Я не помню, как мы оказались рядом, кто начал поцелуй первым, а кто лишь страстно отвечал. Все перепуталось, но в тоже время встало на свои места и прояснилось. Две одиноких страдающих души нашли друг друга. В ту ночь, я впервые вспомнил, что значит улыбаться по-настоящему, мы уснули на диване, закутавшись в плед.
Этой ночью во сне я вновь видел Аску, в том парке, где сделал ей предложение. Она улыбнулась мне и пожелала счастья.
Я проснулся рядом с любимым человеком, в моих глазах дрожали слезы счастья, а за окном распускались первые розовые бутоны цветов сакуры.
------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
"Хинамацури":
3-го марта в Японии отмечается удивительный и очень красивый праздник 雛祭り (ひなまつり, Хинамацури, Праздник кукол или Праздник девочек. 雛 (ひな, хина) - это маленькая бумажная куколка.
03/03/1977 (*каноническое время) - день рождения Кудо Еджи.

@темы: Weiss Kreuz, Фанфики

---

мини подарок к 8 марта!

[Kanashimi-san]

Автор: Yohji Kudo
Название: "Вспомнить все..." (Часть 1. мини-трилогии)
Пэйринг: Едзи/Айя
Пост Глюэн, пост Side B

«Вспомнить все…»

Каждый раз, когда я смотрю в зеркало, у меня возникает ощущение, что со мной что-то не так. Аска говорит, что это посттравматический синдром и следствие потери памяти, но, мне кажется что за этим кроется нечто большее.
Тогда, два года назад, очнувшись в больничной палате без воспоминаний, без имени, без жизни, я не знал, смогу ли выжить, но доброта и забота Аски сделали меня счастливым, помогли начать все с чистого листа. Когда мы поженились, я был влюблен в нее, она была моим идеалом. Но, это длилось не долго. Постепенно, мое прошлое стало возвращаться ко мне, заполняя мои сны, превращая ночь – в кошмар. Я не мог нормально работать, перестал уделять внимание своей возлюбленной, я сходил с ума. Аска поддерживала меня, убеждала обратиться к специалистам, но, все было тщетно.
Я видел, как она страдает рядом со мной, поэтому в один прекрасный день, собрал небольшою сумку и ушел – в никуда. Я брел по городу, наталкиваясь на прохожих, словно в забытье, не замечал ничего вокруг. Когда я «очнулся» на улице была ночь, накрапывал холодный осенний дождь, который я до сих пор не замечал. Моя одежда промокла до нитки, меня знобило и сильно хотелось курить, хотя в своей «новой жизни» я не имел этой пагубной привычки.
Войдя в небольшой павильон на заправке, я купил дешевые сигареты и курил – жадно, словно никотин заменил мне кислород, и стал жизненно необходимым. А потом я опять брел – в ночь, какой-то старичок, подобрал меня на безлюдной трассе и довез до Токио, даже предложил остаться у него, – в небольшом ресторанчике на задворках «Неспящего» города, и высушить одежду, но я отказался. Я шел, сквозь темные спальные и портово-промышленные районы огромного мегалополиса, шатаясь от усталости, не зная направления, просто шел, под утро я уже не держался на ногах, поэтому привалившись к кирпичной стене небольшого здания, сполз на тротуар и отключился.
Первое, что я увидел, проснувшись – было обеспокоенное лицо темноволосой девушки, склонившейся ко мне, ее голос доносился до меня, словно через слой ваты. «Вы в порядке?», «Что с Вами!?». Ее лицо показалось мне смутно знакомым, словно я уже где-то видел эти густые иссиня-черные волосы, заплетенные в две свободные косы, эти глаза, нежно-фиалкового цвета, эту светлую, будто фарфоровую кожу.
- Благодарю, Вас, Юная Леди, со мной все в порядке. – Мой голос звучал как-то непривычно, видимо, я все же простыл, меня все еще знобило, и попытавшись подняться на ноги, я окончательно убедился в своей болезненной беспомощности.
Девушка, тем временем, позвала какого-то паренька – коренастый, темноволосый, очень добродушный, судя по выражению лица. Вместе, они подняли меня с тротуара и придерживая повели куда-то, я плохо соображал, мое сознание ускользало, утягивая меня назад – в сонную темноту.
- Доброе утро, Господин, - звонкий голосок нарушил царившую вокруг тишину.
- где? Где я? – прошептал я пересохшими губами.
- Вы, в цветочном магазине «Конеко но суми йе», - сказала девушка, - я - Фудзимия Айя, его хозяйка.
- Фуд-зи-ми-я? Айя? – Я с трудом заставил себя открыть глаза.
- У Вас был жар, я и Акино – мой помощник, - принесли Вас сюда. – Пояснила Айя, улыбаясь.
- Вы очень добры, Айя-тян...- ответил я, в голове, как заезженная пластинка крутилось ее имя: «Айя? Айя? Айя!».
- Я привела в порядок Ваши вещи, они были испачканы, - смущенно сказала девушка.
- Благодарю, Вас, Вы так добры ко мне, не знаю, чем смогу отплатить Вам за Ваше гостеприимство. – Я пытался заставить себя мыслить здраво, но, удавалось мне это с трудом.
- Вы? Нет, что Вы, Простите, я не знаю Вашего имени. – Краснея и запинаясь произнесла Айя.
«Рье Ито» - хотел сказать я, но непослушные губы, произнесли совершенно другое имя:
- Кудо Йоджи… - эти слова, будто сняли «блок» с моих воспоминаний, я вспомнил все: Детективное агентство, Мурасэ Аску, «Конеко», «Критикер», «Вайсс» и его - Фудзимию Айю – Рана, брата, готового на все, что бы спасти свою маленькую сестренку – Айю-тян, живущего лишь ради мести… Того человека, которого я любил больше всего на свете…

Конец 1-ой части...

@темы: фанфики, Weiss kreuz